— космические корабли!
— Зажигание!
— В норме, — топливная горелка располагалась в хвосте конструкции, для лучшей развесовки фюзеляжа. Потому следить за её работой приходилось второму члену экипажа.
— Горение?
— Ровное.
— Даю обороты!
Самолет легко побежал по аэродрому, и также легко оторвался от земли. Заложив прощальную петлю над оазисом и лагерем поискового отряда, он устремился в бесконечность между плоскостью пустыни и бездонным куполом пронзительно-голубого неба. В теории, Следопыт и сам мог принять штурвал — к полетам без этого не допускали. Но с задачами штурмана-разведчика он мог справляться настолько лучше, что его специально попросили принять участие в поисках пропавшей экспедиции Академии.
Сверху оазис выглядел этакой ватрушкой: неправильный овал зеленых пальмовых крон окружал и повторял по форме зеркало чистейшей воды. В которой еще и рыба умудрялась жить! С одной стороны островок жизни упирался в упомянутый такыр, с другой — подпирал песчаные дюны. И всего в ста километрах от побережья — поэтому его так быстро нашли. Едва ли не упирая носом в крайние пальмы, припарковался сам “Искатель”: шасси у летающего корабля не было, потому посчитали, что песок безопаснее для днища, чем твердый грунт.
Аэродром, чуть выделяющийся из коричневой плоскости глиняной коросты, навесы для самолетов и летучая машина — вот и все, что выдавало присутствие человека в этом месте. Никто не купался (в питьевом источнике, ага), и уж тем более ничего не жег: пальмы “держали” воду, и каждой было лет по сто. Бог весть как они вообще тут выросли изначально. Вот почему требовалось максимально внимательно следить за землей штурману: слишком уж велик был шанс пропустить подзатертые ветрами следы ученых и их сопровождающих… Или хотя бы редкие ориентиры в виде приметных скал, зарослей сухой колючки и прочих заметных с неба и имеющих уникальный внешний вид объектов, по которым можно было вернуться назад даже сбившись с курса.
— Вижу первый ориентир, отметка пять и двадцать четыре.
— Зафиксировал.
— Вижу второй, отметка восемнадцать и пятьдесят пять!
— Зафиксировал.
— Вижу третий ориентир…
— Четвертый…
— Прошли пятый ориентир. Мы в зоне поиска!
Следопыту не требовалось концентрировать внимание: ему и впрямь не надоедало смотреть за борт. Более того, как это произошло в джунглях — он и тут все больше и больше понимал, чем живет и дышит отнюдь не мертвая пустыня. Через царство песка и глины пробили себе подземные пути настоящие реки, несущие чистую пресную воду. Если понимаешь, где копать — не умрешь от жажды. Были тут и дожди: редко, но кактусам хватало набрать воды в свои зеленые колючие тела. А сухая твердая живая колючая проволока саксаула прекрасно научилась “доить камни”, собирая с них на восходе конденсат!
Форма дюн, размер “плиток” такыра, блестящие на солнце кристаллические солончаки — все это имело значение и смысл. Если научился читать на языке самой земли здешних просторов — никогда не останешься без живительной влаги, пищи и даже крова. А если научится на том же языке думать — о, может открыться нечто большее, гораздо большее! Во всяком случае, Павел все сильнее и сильнее уверялся в этом. Как в джунглях все живые существа переплетались связями между собой, собираясь в единую картину-мозаику, так и здесь косная материя и жизнь создавали полотно узора. И лишь искусственно занесенное человеком грубо вторгалось в гармонию…
Следопыт выпал из своеобразного транса, взгляд его намертво прикипел к невысокой, почти засыпанной и поглощенной товарками длинной дюне. Единственной до горизонта лежащей гребнем едва ли не поперек общему втровому “зачесу”.
— Аномальное поведение песка, лево-тридцать, — схватившись за амулет, передал он пилоту.
— Час-тринадцать-ноль-три, — тут же отозвался впереди сидящий. — Смотрю… ничего неестественного не вижу!
— Явно искусственный объект под песком, — уточнил Павел Георгиевич, полностью уверенный в своем выводе. Пустыня не человек, соврать не может.
— Ясно, ситуация “приоритет-два”! — в ответ объявил летчик. — Досрочно завершаем разведку и возвращаемся!
По большому счету, можно было бы и самим сесть без особого риска… вот только инструкция такую самодеятельность напрочь запрещала. Хималийцы, развивая авиацию, успели придумать целый свод регламентов и правил. К счастью для всех.
* * *
— Мы у отмеченной точки, — громко объявил капитан “Искателя”, и сразу же судно словно пнули по носу: заработали на реверс тяговые двигатели. Левитационные амулеты штатно перехватили тяговое усилие, до того создаваемое крыльями летающей машины, и потому толчков больше не было. Наоборот, при касании днище и борта растолкали податливую субстанцию, отчего посадка вышла особенно мягкой и борт застыл на идеально-прямом киле.
Ренджер уже знал, что ему делать, выбравшись на внешнюю обшивку корпуса сверху через специальный люк. Внимательно вгляделся в окрестности… м-да.
— Не хватает высоты для обзора, — сообщил он вниз.
— Мы тебе сейчас ковер распакуем, не поднимать же весь корабль, — отозвался кэп. Эти полезные артефакты на корабле проходили как средства индивидуального спасения.
— Триста метров на северо-запад, — помогло, с другого ракурса, но Павел опять увидел нужное место. Хорошо штурман справился, с такой-то погрешностью расчетов.
Экраноплан перегнали вплотную к находке — которую, правда, никто, кроме Следопыта так и не “увидел” под песком. Потому лопаты разбирали неохотно и еще менее охотно стали копать. До тех пор, пока первая не проскребла штыком по дереву. Нашли.
* * *
— Вот и ответы практически на все вопросы, — подвела черту Фран. Находка так всех переполошила, что раскопки продолжились заполночь, а экраноплану пришлось сделать вторую ходку, почти всех забрав из базового лагеря к месту обнаружения деревянных обломков. — Руководство экспедиции явно что-то знало “Крае света”, раз их катамаран изначально имел заложенный конструктив по превращению в… Как бы это сказать? Парусный пескоход?
— Буер, — подсказал Арсений, прибывший на материк вместе с женой недавним рейсом “Искателя”. — Вот только создатели этого, с позволения сказать, трансформера — не учли, что нагрузки на силовую часть конструкции могут быть сильнее, чем на море. И на этих дюнах бывший двухкорпусник развалился пополам.
— Тем не менее, они смогли собрать из обломков новый, хм, буер — только меньшего размера, — отметил руководитель хималийской части спасательной партии. — Грузоподъемность, правда, сильно упала — и им пришлось бросить часть драгоценной в этих песках древесины. А также канаты, парусину и даже некоторую часть еды. Обратите внимание, как аккуратно упаковано и спрятано под деревянные обломки — явно надеялись воспользоваться возвращаясь к побережью.
— Что ж, хорошая новость — мы на верном пути! — подытожила Фран. — А вот то, что никто за обломками не вернулся — новость не очень. Надеюсь, они в связи с малой численностью все еще готовят материальные
