В семь тридцать утра меня разбудил будильник. Чувствовал я себя невыспавшимся, так как хоть и лег в полночь, но долго не мог заснуть. Помню, что последний раз посмотрел на часы, когда они показывали два тридцать утра, а заснуть удалось, наверное, и того позже. Помню, что решил при первой возможности проконсультироваться с доктором Эгглстоуном и попросить его порекомендовать мне какое-нибудь снотворное. Мне это было совершенно необходимо, особенно сейчас, когда я снова приступал к работе и не мог больше позволить себе засыпать после двенадцати, а то и позже.
Утро было хмурое, неприветливое. Дождя не было, но все говорило о том, что он вот-вот начнется и зарядит уже на целый день.
Я принял холодный душ — надо же было как-то снять вялость. И правильно сделал! Когда в девять часов я появился в агентстве, то уже успел выпить три чашки крепчайшего горячего кофе и у меня в желудке ощущалось приятное тепло; чувствовал я себя почти нормально.
Мэй Корбетт, секретарь и телефонистка в приемной, та, которая первая представилась мне, когда я в прошлый раз появился в агентстве, улыбнулась, когда я вошел в офис.
— Привет, Род. Я рада, что вы к нам вернулись.
— Я тоже, Мэй. Вы можете подсказать, куда я должен явиться?
— Джонси просил передать вам, что сначала вам надо зайти к нему. Вы его знаете? Или нет? Я думаю, вы должны были видеть его в кабинете мистера Карвера в понедельник.
— Конечно, я его знаю. А где находится его кабинет?
— Следующая дверь за кабинетом мистера Карвера, на той же стороне коридора.
Дверь была открыта, и я вошел в кабинет. Джонси поднял голову, поднялся с кресла, и мы обменялись рукопожатием.
— Присядьте на минутку, Род. Чуть позже я вас провожу в ваш кабинет. Послушайте, Род, может быть, вы хотите, чтобы я представил вас коллегам? Или вы предпочитаете знакомиться постепенно, по мере того как начнете с ними контактировать, по очереди, так сказать?
Он вернулся за письменный стол, а я присел на стул рядом.
— Лучше постепенно, по очереди. Вы сказали, что проводите меня в мой кабинет. А что, у меня есть свой кабинет?
— Половина кабинета, вы делите его с Чарли Грэйнджером.
На мгновение я задумался, а потом спросил:
— Это такой плотный мужчина средних лет, лысый. Он работает в агентстве уже лет десять-двенадцать. Хороший специалист. Его конек — прямые контакты и контакты по почте с различными компаниями и фирмами. Он прекрасно составляет коммерческую корреспонденцию.
Джонси посмотрел на меня, и лицо его выразило огромное удивление. Я постарался рассеять его сомнения:
— Нет, конечно, я ничего этого не помню, просто Венги рассказала мне о сотрудниках нашего агентства, и я постарался запомнить все касающееся других четырех редакторов, так как связан с ними по работе больше, чем с другими.
— Очень хорошо! Если так пойдет и дальше, вы, я думаю, быстро войдете в курс дела. Как вам показался материал, собранный в этой папке? — он кивнул на папку, которую я держал на коленях.
— Нормально, мистер Джонси. Если я не создал ничего более достойного, то считаю, что вполне способен продолжить работу на том же уровне.
— Или еще лучше, ведь вы начинаете заново! Кстати, отбросьте, пожалуйста, это ваше «мистер». Даже посыльный называет меня просто Джонси. Или Джордж. Вы просмотрели папку компании Ли Хосиери?
— Просмотрел. Особенно графические наброски.
— Ну и отлично! Мистер Карвер просил рассказать вам об этом поподробнее. Мы должны представить рекламу этой компании к Рождеству… Сейчас начало июня, а мы уже должны думать о Рождестве. Никуда не денешься — работа… А идея такова: нейлоновые чулки — самый прекрасный подарок к Рождеству. Они элегантны и в то же время практичны. От одной пары до дюжины. Компания обещала сделать специальную рождественскую упаковку: по одной паре, по три, шесть и по двенадцать пар. Они будут доступны по цене любой женщине или мужчине для подарка.
— Да… широкое применение Рождественского чулка! Заменяйте один Рождественский чулок другим Рождественским чулком!.. Считайте, что я ничего не слышал, но сама идея ужасна, хуже не бывает.
— Не знаю, может быть, и так, ведь это не по моей части… Да, я хотел сказать: если вам вдруг понадобится что-то узнать о нашем офисе, о выдаче жалованья, авансах, расписании и других делах, обращайтесь ко мне, я вам расскажу и объясню. Ну а когда речь зайдет об оценке той или иной рекламной идеи, то уж не обессудьте, обсуждайте эти вопросы прямо с мистером Карвером, — он грустно улыбнулся и добавил: — Когда-то я попытался сунуть нос не в свое дело, имел неосторожность высказать свое суждение о том, хороша или нет та или другая идея, и понял, что в большинстве случаев я сильно заблуждаюсь на свой счет. Больше я этого не делал. Я понял, что это дело не по мне… Мистер Карвер попросил меня сказать, что если у вас появятся какие-то идеи, то он хотел бы обсудить их вместе.
— Я должен это сделать сегодня? Или можно немного повременить, чтобы получше все обдумать, дать несколько вариантов?
— Мне кажется, слишком откладывать не стоит, думаю, что это надо сделать к концу рабочего дня, если, конечно, у вас к тому времени появятся задумки, которые можно показывать для начала. Это поможет вам избежать ошибок и сразу выбрать то направление, которое следует развивать. Он также просил передать, чтобы вы, особенно сейчас, пока будете входить в курс дела, не стеснялись и обращались к нему за советом каждый раз, когда будет необходимо.
— Как часто я раньше высказывал ему свои идеи?
— Столько, сколько это было необходимо. Мистер Карвер работает в тесном контакте с редакторами текстов, и обычно каждый из вас заходит к нему в кабинет, как правило, раз в день на несколько минут. Кстати, следует помнить: что бы он вам ни сказал, все всегда правильно. Его замечания очень точны. Он хорошо разбирается в своем деле… будь то в начале рабочего дня или в конце, это неважно.
— Я понимаю это как деликатный намек: будь он трезвый или немного принявший?
— Да, пожалуй, именно так: будь он трезв или нет, — согласился Джонси, улыбаясь. — Вы хотите еще о чем-нибудь спросить?
— Нет, сейчас у меня такой необходимости нет. Пожалуй, пора начинать отрабатывать свое жалованье.
Джонси вышел в коридор вместе со мной, поясняя по ходу дела:
— Там, в глубине, расположено большое помещение для художников. Комната просторная, настоящий зал. Направо дверь, на которой написано: «Для мужчин», это тоже необходимое
