– Не могу, иди ко мне, – зашипел мой муж, подтягивая меня к себе.
Я мигом сняла трусики и повернулась к его лицу попой. Сильные руки меня поставили так, как ему было удобно.
Я заныла, почувствовав, как ненасытный палящий рот припал к моему лону. Изогнулась, подставляя себя под ласки.
И стал меркнуть окружающий мир. Мы остались вдвоём во всей вселенной, слившись воедино, переплетаясь телами. То, что происходило между нами, оставалось тайной в пределах семейного ложа.
Минет оказался быстрым. Каспер от месячного воздержания долго терпеть не мог. И скоро во рту моём появился привкус семени.
Любовник быстро скинул меня с себя, и навалился сверху.
Я раскинула ноги, впуская его в себя. Руками выводила круги на его теле. Он нависал надо мной и смотрел в лицо. И когда входил, распирая внутри моё лоно, я выгибалась и сильнее обхватывала его ногами.
Глаза закрывала, чтобы ярче чувствовать проникновение. Я так соскучилась, так жарко он меня подготавливал, что была на грани экстаза.
И уже вместе с окружающим миром стал меркнуть сам любовник. Я осталась один на один со своими яркими ощущениями.
От члена в лоне билась и горела неведомая волна. Как извержение вулкана вырывалась горячей лавой, обжигая всё тело неистовыми потоками блаженства. И тело затрясло в оргазме, напрягалась каждая мышца. Потом отпускали судороги, оставляя после себя нежнейшую истому и приятную слабость.
Взмокший Каспер полностью укрыл меня своим тело, подложив под голову ладони. Тёрся своим лицом об мои волосы. Старался отдышаться.
Я почти не ощущала его вес, так заботливо он меня обнимал. При этом я полностью поместилась под ним.
– Я передохну и продолжим, – предложил он, точнее построил планы на вечер. – Согласна?
– Лина сказала, заберёт на две недели, если перестараемся, – усмехнулась я.
Он пальцами зафиксировал мою голову и направил к себе.
Глаза в глаза.
– Не отдам. Лучше кино посмотрим, – улыбнулся он.
– Перед кино будем говорить, – мягко приказала я. – Каждый день. Это необходимо. Если ты от меня начнёшь отворачиваться или я перестану тебя понимать, то мы разрушим семью.
– Да ты что?! – наигранно удивился Кас, выпучив глаза.
Он рассмеялся, опять прижимая меня к себе.
– Я серьёзно, – недовольно поёрзала под ним.
– Вспомнил, ты же психолог будущий, – Каспер хохотал в подушку, когда я недовольная вылезала из-под него. – Котёнок, прости, – поймал меня за руку и не дал уйти.
Конечно простила. Я уже привыкла, что он ко мне именно, как к котёнку. Но со временем я заставлю его себя уважать. Для этого нужно общение. Постоянный контакт и не только телесный.
Уже всё прочитала.
– Пригласи меня на ужин в ресторан, – сказала я. – Мы будем вместе танцевать.
– Я не умею, – он был полон счастья, завалился на кровать и улыбался, как-то мечтательно.
– Я научу, – приласкалась к нему. – Тебе понравится, любимый.
Он замер, улыбка сползла с лица.
– Ещё раз так назови, – тихо попросил он.
– Любимый, – погладила его по голове. – Пока нет живота, я надену самое лучшее платье, накрашусь красиво. У тебя есть костюм?
– Найдётся, – сгрёб меня в объятия.
Мы ужинали в ресторане. Каспер учился танцевать. И у него получалось. Заведение было престижным, и там нас многие видели вместе.
На следующий день в жёлтой газетёнке появилась статья с нашими фотографиями. С громким названием : «Инцест». Многие читали и верили, что в богатых семьях именно так и живут.
Я вернулась в университет со справкой от Лины. Закончила первый курс на отлично. Золотая тусовка меня обходила стороной. Ничего не говорили в глаза, но за спиной шептались. С Лизкой я так и не примирилась. И никого в университете из друзей не осталось. Только Антон иногда говорил со мной. Почему-то он извинялся и чувствовал вину в том, что со мной произошло.
Жалко было переводиться на заочное отделение. Но посещение лекций было предусмотрено, поэтому я могла ездить в университет.
После пасхи Каспер неожиданно предложил повенчаться. Не замечала за ним такого, а здесь прямо покрестился и меня потащил. Собственно воцерковлённая жизнь закончилась так же быстро, как и началась, но ощущение, что мы поступили правильно, сопутствовало всю нашу жизнь.
Кас выбрал свободное время и, когда учёба закончилась, мы улетели с ним греть тела на лазурный берег моря.
После этого отпуска в нашей квартире поселилась Елизавета Валерьевна. Она нам помогала и неожиданно стала частью нашей семьи.
Маша приезжала к нам в гости, и я к ней часто ездила. Машка, как сама беременная, так беспокоилась, что возле меня постоянно крутилась и тайно покупала детское приданное. И где бы она не появлялась, отливала серебром лохматая шевелюра высокого блондина Елисея. Они так и не расстались. Брак Маши был по брачному договору, а личная жизнь по любви.
Папа мне специально такого охранника подсунул. Проверял на прочность все мои чувства к Касперу. Это мы с мужем так решили за очередным семейным ужином, когда беседовали.
Как я сказала, так и было. Я создавала некоторые семейные правила, и Кас их принимал.
Но муж оставался для меня непрочитанной книгой. Тёмной бутылкой, наполовину тенью. Лет через пять, когда я стану взрослой женщиной, я устроюсь к нему на работу. Предупредила его об этом. Заранее, как надо с мужчинами. За пять лет он морально подготовится к этому и примет, как должное.
Беременность протекала хорошо. Ждали мы девочку. Таисию Касперовну Рок. И были самыми счастливыми на свете.
Эпилог
– Цветы. Много цветов нужно, – говорил Федя.
Он за бабами ухаживать умел, считал что нужно Ульяну букетами завалить.
– Аллергия разовьётся, – недовольно отвечал Боря. – Лучше побрякушки.
Я нервно курил на стоянке роддома. Рожать вместе с женой меня не впустили. Уля сказала, что это женский храм и нечего мужчинам там делать. Взяла и на неделю спряталась за стенами этого храма. И ребёнка не показала. Свою дочь, я увижу только сегодня.
Естественно, что курил беспрерывно. Такие эмоции! Я когда так переживал, только за Улю, когда она у Алексея в доме вместе с Данилом осталась.
– Вот я хочу такую девушку, – продолжала трындеть Федя. – Кас, у неё нет сестры?
Я затянулся дымом и зло хмыкнул. Нарисовались пару дней назад сёстры. Родственники из Рязани. Захотели за счёт моего котёнка хорошо устроиться в Москве. Уля даже не узнает, что её родственники искали. Я таких прожорливых глаз, таких наглых рож давно не видал.
