Обратная дорога сильнейшего тоже не определила – мы все так же шли бок о бок. И лишь на подъезде к финишу ситуация изменилась. Дьякон решил форсировать крутой пригорок, обильно присыпанный свежим снегом и опередить нас, ехавших чуть в стороне. Но немного не рассчитал, излишне сильно пришпорив своего железного коня. Рыхлый снег предательски «поплыл» под колесами, и Дьякон опрокинулся на спину. Беспокойство, кольнувшее грудь, заставило меня чуть обернуться, чтобы тут же вернуть внимание на дорогу. Друг поднимался, не демонстрируя сколько-нибудь серьезных повреждений. Обошлось.
Финиш полетели втроем на максимальной скорости. Понять, кто же оказался первым, не удалось. Так что не оставалось ничего другого, кроме как дождаться Вовки Чукреева, который организовывал фотофиниш. Шлем снимать не торопился, давая себе время придти в себя. Практически каждой клеточкой в отдельности ощущал, как отпускает напряжение, а мышцы медленно и с трудом расслабляются. Мелкая дрожь сотрясала конечности, ярко демонстрируя начало «отката».
Оглядывая многочисленную толпу собравшихся, я то и дело натыкался на знакомые лица. Большинство из них я пригласил лично и искренне был рад видеть здесь. Свой день рождения я всегда отмечал с размахом, не скупясь на выпивку и зрелища. И сегодняшний день не был исключением.
Девушку около ограждения, стоящую метрах в пятидесяти от меня в полном одиночестве, заметил сразу. Приметная… Стройная, ладненькая фигура в облегающих светло-голубых джинсах, черных полуботинках на высоком каблуке и укороченной дубленке с пушистым воротником, привлекала внимание. Скользнув по незнакомке взглядом снизу вверх, тут же наткнулся на удивительного цвета длинные рыжеватые волосы, выбивающиеся из-под белого снуда. Такого знакомого цвета пряди…
Лазутина! Я мгновенно отвлекся от созерцания незнакомки, снова «прочесав» глазами людей вокруг. Чтобы с непонятным разочарованием убедиться в том, что девушки среди них нет. Может, не заметил?
Возмущения Темнова, слова Чукреева, выкрики из толпы… все слилось в один неоднородный гул, фоном заполняя пространство. А я раз за разом вглядывался в лица…
– … Баринов Никита!
Ликующий вопль вырывает меня из собственных мыслей, а хлынувшие ко мне люди, выкрикивающие поздравления, оглушили. Только через несколько секунд до меня дошло, что к финишу я пришел первым. Что ж, приятно…
Пожимаю руки, улыбаюсь в ответ, стараясь никого не обидеть, но внутри царит разочарованное недоумение. Какого черта она не пришла? Ведь обещала…
Девушки бросают недвусмысленные взгляды, стараясь привлечь к себе мое внимание, пробегаясь шаловливыми пальцами по моему телу. Вот только они не знают того, что знаю я. А именно – их старания оставляют меня абсолютно равнодушным. Дыхание сохраняется размеренным и ровным, а внутри не отзывается ровным счетом ничего, кроме легкого самодовольного удовлетворения. Все, как всегда…
Шлем я давно снял, и теперь легкий ветер приятно холодил разгоряченное лицо. Еще раз оглядевшись по сторонам, внезапно разозлился. Ну, не пришла и не пришла! Ее проблемы! В конце концов, сегодня мой праздник, и я могу провести его так, как мне хочется! Не вспоминая о своенравных, упрямых, невыносимых девицах!
И, словно что-то почувствовав шестым чувством, резко повернулся…
Та самая незнакомка в упор смотрела на меня. Что-то в ней было не так… Я пригляделся повнимательнее, тут же наткнувшись на испытующий взгляд знакомо прищуренных глаз. И едва сдержал возглас ошеломления, узнав…
Как подошел к ней – не заметил. Запомнил только удовольствие, с которым снял с себя руки окружавших меня девушек. Почему-то вдруг показалось это чертовски неправильным. Ноги несли меня сами, со скрипом приминая подошвами ботинок снег, а я снова и снова пытался сопоставить образ прекрасной незнакомки с той Лазутиной, которую я знал до этого. Девушка вновь сумела удивить меня до крайности.
Неужели это действительно она? Когда я намекнул Янке, что нужно перекроить имидж, то, честно говоря, ни на что особо не рассчитывал. Ну, сменит растянутую кофту на что-то поприличнее, лицо «нарисует», помада там, тушь какая-никакая… но узнать в этой изящной девочке Кобру мог лишь человек с очень извращенной фантазией. Вот я и не узнал…
Приблизившись почти вплотную, я понял, что дар речи мне капитально отказал. С чего начать? Сказать, что прекрасно выглядит? Глупо и банально. Что рад видеть? Ни за что не признаюсь. Тогда что?
Но Лазутина сама начала разговор, разрешив мои сомнения и метания. Чтобы тут же вновь огорошить внезапным откровением…
А увидев в руках стеклянную фигурку, впал в настоящий шок. Такой подарок я получал впервые, и дело было вовсе не в цене. За свою недолгую жизнь видел подарки несравненно дороже, одна только квартира чего стоит! Но настолько личную вещь, сделанную специально для меня и про меня, мне не дарил никто. И от этого на секунду сковало грудь металлическим обручем, мешая сделать вдох… А потом, когда все же смог дышать самостоятельно, не зная и не умея выразить всю благодарность, девятым валом захлестнувшую меня с головой, вдруг заключил девушку в крепкие объятия. Совершенно забыв о том, что вокруг нас люди…
До Бригантины доехали буквально за пятнадцать минут, не успев даже привычно поссориться. Странно, но если раньше наши стычки вызывали у меня злость, то теперь это превратилось почти в удовольствие. Особенно в такие моменты мне нравилось смотреть в глаза Лазутиной, которые становились ярче, буквально подсвечиваясь изнутри негодованием. И теперь, вспоминая свою прежнюю злость на девушку, я искренне недоумевал.
Мы зашли в помещение одними из первых. Я галантно помог снять Лазутиной дубленку, отдав ее в гардероб. А обернувшись, вновь подавился собственным вздохом. Оказывается, это были еще не все сюрпризы на сегодня. Лазутина стояла вполоборота ко мне, неловко обхватив себя руками за плечи, и не замечала моей реакции, рассматривая зал. А я не мог подойти, продолжая пялиться на нее, как озабоченный семиклассник…
Дубленка скрывала белую кофточку. Вполне прилично расположившуюся от ключиц до бедер, если бы не некоторые детали. Шнуровка, представленная белой атласной лентой, оставляла зазор в десяток сантиметров, открывая прекрасный вид на светлую безупречную девичью кожу от шеи до пупка, демонстрируя часть светло-голубого кружевного лифчика. Длинные рукава не помешали дизайнеру оставить оголенными плечи, а сзади такая же шнуровка продолжалась от самого верха до нежных ямочек на пояснице девушки. Удивительно скромный и сексуальный наряд одновременно, не открывающий практически ничего, но одними намеками способный довести до судорог любую мужскую фантазию…
Мое оцепенение не осталось незамеченным. Проморгав момент, когда Лазутина закончила инспектировать зал и повернулась ко мне, я чуть дернулся, услышав неожиданный вопрос:
– Ну и как?
– Что как? – облизнул я внезапно пересохшие губы.
– Как тебе мой новый имидж? Устраивает? – последнее слово откровенно отливало еле сдерживаемой агрессией, и я едва заметно нахмурился, не понимая странной реакции. Сбрасывая с себя туман какого-то наваждения и возвращаясь в реальность.
