Ее затрясло от мысли, что он вернется. Наверняка вернется. И она не сможет никуда от него убежать…
Нет! Катрина заставила себя отогнать тревогу. Не время плакать, не время бояться, не время сдаваться. Она могла бы позволить себе эти женские слабости, будь рядом Лансер, однако… Его рядом не было.
Если женщина теряет опору в лице мужчины — она находит себе новую. В лице самой себя.
Леди Догейн вдруг подумалось, что она справится. Она найдет выход.
Ухватившись за эту идею, девушка окончательно отогрелась, после вылезла из-под одеяла, оглянулась.
В комнате не было никого, кроме нее самой. Кажется, фейри не соврал… Впрочем, кто знает, на что он способен?
Катрина, двигаясь крайне тихо и осторожно, приблизилась снова к дверям, аккуратно надавила на ручку. Щелчок получился громче, чем она рассчитывала.
Девушка едва высунулась из комнаты, чтобы проверить, нет ли Хозяина поблизости. Коридор оказался совершенно пустым.
Это шанс. Шанс, который она не намеревалась упускать. Если фейри решил, что холод за пределами комнаты ее остановит — он глубоко заблуждается!
Закрыв дверь, Катрина еще раз осмотрелась. Кровать, тумбочки, два канделябра, один на своем месте, другой на полу (пленница выронила его, убегая из спальни), ширма с узором в виде снежинок, зашторенное окно, а рядом — высокий комод с красивой резьбой на дверцах.
«В комоде есть еще одеяла», — вдруг вспомнила она. В голове зародилась идея.
Леди Догейн подскочила к шкафу, раскрыла его, внимательно изучила содержимое. Ничего, кроме плотных одеял и широкого шерстяного пледа. Что ж. Она и не надеялась обнаружить здесь шубу…
Впрочем, и с одеялами можно работать.
Она вытащила их все, выбрала самые плотные, те, что лучше сохраняли тепло. Со штор сняла веревки, скрепляющие их. Потом стянула теплое одеяло с кровати, обмоталась им, как гусеница коконом. Достала грелку и привязала ее одной из веревок к себе, поверх одеяла. Так она не обжигала, но все еще дарила тепло.
Сверху накинула еще одно одеяло, из комода. Обвязала в том месте, где расположила грелку, чтоб та точно не отвалилась. Поверх головы вдобавок накинула шерстяной плед. Кто знает, сколько ей придется бродить по холодным коридорам, прежде чем она найдет выход?
То, что выход где-то здесь, она не сомневалась. Также велики шансы, что он где-то очень близко — сквозь сон Катрина не слышала ни цокота копыт, ни ржания. Она словно бы сразу очутилась тут… Где бы она ни была.
А даже если нет, даже если она заблуждается… Сидеть на месте и горевать о своей скорбной участи она не собиралась. Стоит рискнуть. Хозяин Зимы еще не догадывается: хоть его пленница хрупкая и слабая на вид — в груди у нее бьется сердце воина.
Укутавшись одеялом, словно обмундировавшись в доспех, Катрина выскользнула из комнаты в коридор. Мороз тут же укусил ее за щеки и нос, но закрытые одеялом части тела пока не ощутили его грубое приветствие.
Хорошо. Значит, импровизированная шуба работает!
Впрочем, двигаться было крайне сложно. Неуклюже перебирая ногами, леди Догейн с трудом добралась до того места, где коридор поворачивал вправо. Здесь она остановилась, притихла, вслушиваясь в звуки.
Тишина. Тревожная и неестественная. Вдруг — приглушенный, разносящийся где-то вдали вой. Она вздрогнула, мурашки пробежали по спине.
Волки? Чудовище?
Нет. Всего лишь ветер. Она никогда не слышала, чтобы ветер выл так… Так, будто был живым.
Катрина мотнула головой, прогоняя мысли и чувства. Нельзя мешкать и медлить. Кто знает, где сейчас Хозяин, и когда он вернется?..
Девушка двинулась уверенно по коридору. Знать бы, куда идти… Вскоре ей начало казаться, что она попала в лабиринт. Повороты, виляния коридора сбивали с толку, пересечения, тупики и как будто бесконечные прямые… Небеса! Какого размера должен быть этот… Замок? Дворец? Форт? Казалось, многие города уступали ему в габаритах.
Она вдруг поняла, что заблудилась. Что грелка начала остывать. Что пальцы ног и рук уже покалывало от холода.
Голову вскружил страх. Зачем? Зачем она сюда полезла?! О чем думала?! На что надеялась?! Не хотела быть пленницей? Что ж. Вскоре она будет мертвой! К чему… К чему была та бессмысленная храбрость, та гордость?..
«Катрина…» — раздалось совсем близко и вместе с тем как будто издалека, из другого мира.
— Бенжен? — сердце замерло.
Она узнала его голос! Точно узнала, не было сомнений!
Снова стало тихо. Невыносимо тихо! Ей хотелось крикнуть, позвать его, но леди Догейн побоялась, что Хозяин Зимы услышит.
Девушка завертелась, пытаясь понять, откуда доносился шепот пропавшего пажа. Вдруг взгляд обратился в сторону невзрачного темного поворота, каких здесь было много. Что-то потянуло ее туда. Потянуло со сверхъестественной силой.
Она послушалась интуицию и шагнула во мрак прохода.
Долго ничего не указывало на присутствие Бенжена. Катрина уж подумала, что обозналась, и развернулась, двинулась обратно, в основной коридор, как впереди показалась лестница. Узкая и простенькая. Скрытая от посторонних.
Она остановилась. Нерешительно посмотрела вниз, надеясь увидеть, куда уводят ступени.
«Катрина!», — раздалось уже более отчетливо.
Сомнения как ветром сдуло. Через мгновение каблуки ее сапог звенели, ударяясь о каменную лестницу, и этот звук эхом разносился по коридору.
Она не обращала на него внимание. Забыла обо всем. Забыла об опасности и осторожности.
Бенжен! Бенжен был где-то там, внизу! Она знала, она надеялась… И она была права!
Ступени окончились резко, Катрина чуть не поскользнулась, когда очутилась на последней из них.
Леди Догейн обнаружила себя в небольшом помещении. Узкие маленькие окна под потолком с трудом наполняли комнату светом. Здесь не было ни мебели, ни украшений, ни факелов. Только невзрачная деревянная дверь напротив лестницы.
В горле застрял колючий ком — сгусток страха, нерешительности и сомнения. Катрина вздохнула, сжала уж замерзшие пальцы в кулак, и двинулась к дверям. Тут же резко и быстро открыла ее, чтобы тревога не успела вновь парализовать, и болезненно зажмурилась, ощутив удар холодного застойного воздуха.
Кажется, в этой спрятанной от чужих глаз комнате и обитала ужасная стужа, охватившая комнаты и коридоры замка.
Грелка и одеяла уже не спасали. Катрина начала околевать… Впрочем, это ее не остановило.
Она шагнула за порог, осмотрелась. Комната была неширокой и сильно вытянутой. Как и соседнюю, ее освещали узкие скромные окна. Стены покрыл искрящийся иней. Неаккуратную и явно старую каменную кладку стянуло крепким льдом.
В центре комнаты, в ряд, стояли присыпанные снегом саркофаги. Вереница из них тянулась далеко вперед. Чудилось, что у этого помещения не было конца, а саркофагам в нем — счету.
