Слёзы полились на пол, но я даже не могла их остановить. Память резво подбрасывала только что увиденные картинки, а сердце шептало, что может быть и хуже.
— Девушка, с вами всё хорошо? — на плечо опустилась морщинистая рука, но чья… Быстро развернулась. Драконье чутьё молчало, значит, никакой угрозы от неё не исходит. Хотя, она казалась даже безобидной. Тёмные длинные волосы в низком хвостике, типичная одежда для пациентки, которую всё-таки положили в палату и милые добрые карие глаза.
— Нет, не очень.
— Вам что-нибудь нужно?
— Нет. В последнее время предпочитаю всё делать сама, — нет уж, посторонние мне сейчас точно не нужны.
— Если вам что-то нужно… Или вы хотите высказаться… — незнакомка выглядела очень мило, как настоящая мама. Мама, которую я уже не очень хорошо помню.
Я только опустила голову, потому что незнакомцы мне сейчас точно не нужны. У меня одна забота — мой муж, а то что там у этой женщины…
Или, может, всё-таки рассказать? Я задумалась. В конце концов мы видимся, скорее всего, в первый и последний раз, а на душе сейчас так гадко и мерзко, что, если буду держать всё это в себе, то я вообще одичаю, стану диким драконом и к чёрту сожгу весь город. Наверное, всё не так плачевно, но всё-таки.
Ещё раз посмотрела на неё. Незнакомка выглядела как типичная медсестра из какого-нибудь фильма.
— Вам плохо?
— Да. Здесь в палате лежит мой муж. С ним что-то сделала суккуба.
— О, милая моя, как же это печально… Врачи уже выяснили, что с ним? — приблизилась ко мне, но я не возражала — от неё исходил очень приятный аромат домашних булочек, который почти что перебивал «аромат» больницы и хлорки. Наверное, поэтому мне стало немножечко легче.
— Они провели операцию, но… Но… Он всё ещё без сознания. Я… Я не знаю, что его ждёт, — всхлипывала, и сама удивлялась тому, насколько я сейчас уязвимая. Меня кололи тонкие иглы страха за своего мужа. Что с моим любимым Раем? Почему он до сих пор не может проснуться? Что врачи делают настолько долго?!
Вместо того, чтобы что-то ещё сказать, женщина чуть-чуть меня приобняла. Я почувствовала, как буквально по венам разливается приятное тепло. Сколько в ней любви. В этой женщине точно нет ничего плохого, и, наверное, я не зря её встретила. Она приобнимала меня как мама, и от этого становилось намного проще.
Слёзы всё ещё капали на пол, но сейчас я заметила, что их стало намного меньше. Возможно, у меня уже просто нечем плакать и скоро драконий огонь сожрёт меня изнутри, пока я сама себя уничтожаю морально.
— Я тоже здесь ради своего мужа, — когда я посмотрела на неё, она продолжила. — Как видишь, мне уже не двадцать, а мой муж и вовсе старше меня на десять лет. Две недели назад мне позвонили и сказали, что шахта, в которой он работал… — на её глазах появились слёзы, но она попыталась быстро их смахнуть. — В общем, я не могла найти себе места, а потом… А потом…
Женщина заикалась, и я погладила её по спине.
— Сама оказалась в больнице с инсультом.
Теперь уже я не знала, что ей ответить. Незнакомка опустила голову и мне показалось, что у неё уголок рта дрогнул, но… Да, мне просто показалось. Она явно не хотела об этом вспоминать, о чём свидетельствовали горькие слёзы и пустой взгляд.
— Надеюсь, и ему, и вам уже намного лучше, — только и смогла сказать. История этой женщины по-своему печальна и, на её фоне, я выглядела просто маленькой печалькой. Невозможно представить, что она пережила. В конце концов шахта — это не шутки. За несколько секунд уважение к этому сильному человеку у меня подскочило до небес.
— Да, спасибо, — она слегка улыбнулась, хотя слёзы ещё не высохли. — Ох, с возрастом я стала такой сентиментальной! А раньше даже могла выдержать даже драконов! Представляешь, работала в центре для драконов. Но, думаю, ты этого не знаешь. Если бы ты была драконом из этого центра, то уже бы давно от горя сожгла эту клинику. Прости, что так говорю. Но это правда. Там драконы проходят реабилитацию, они всегда неспокойны…
Я просто промолчала. Пусть она и милая незнакомка, но всю мою историю ей знать точно не нужно. Но… Я ведь из этого центра, но со мной всё хорошо. Может… Может, на меня так влияет Рай, мой истинный…?
Райан! Снова вспомнила о нём и не удержалась — пустила слезу. Только бы с ним было всё хорошо.
Наверное, доктор читал мои мысли, потому что буквально через пару секунд, с ужасно уставшим видом и разорванным когтями с одной стороны халатом, мужчина направился ко мне.
— Миссис Штейн? — стальной голос доктора меня отрезвил. Я быстро развернулась к нему и заметила, что мужчина аккуратно вытирает капли пота на лбу.
— Да?! — подхватилась как сумасшедшая. Нет, нужно быть спокойнее. Ещё немного и буду драконицей-эпилептиком. Сам доктор выглядел неважно. Неужели он хочет сказать мне что-то плохое? Нет, ну нет! Этого не может быть! А если и может, то… Я сделаю всё, только бы он жил!
— У меня для вас новости. Пожалуйста, давайте пройдём в мой кабинет, — и он показал мне на дверь в нескольких метрах.
Я шла за доктором на подгибающихся ногах. Все конечности тряслись так, что я сама не знала, как смогла не упасть. Хотелось просто упасть и лежать на холодном полу, пока за мной не придет Райан и не скажет, что с ним все хорошо.
Доктор кивнул мне на кресло, после чего окинул меня взглядом и еще больше помрачнел. Подойдя к шкафу, он начал ужасающе медленно копаться в нем. И ничего не говорил.
— Да скажите же! — не выдержала я. — Что с ним? Когда он придет в себя? Или… — я задрожала еще сильнее, хотя казалось, что это невозможно. — Он будет жить?
— Я ничего не гарантирую, — безжалостно произнес доктор. — Простите за прямоту, миссис Штейн, но мне сказали, что вы дракон, а я привык, что они предпочитают правду. Состояние Райана Штейна стабильно тяжелое. Мы сделали все, что могли. Но, к сожалению, от энергетического истощения мы лечить пока не умеем, а для трансформирующихся видов, таких как волки и драконы-оборотни, этот компонент не менее важен, чем физические показатели. Мы даже не можем определить причину этого истощения. Остается только ждать.
Он протянул мне стаканчик, который держал в руках. Оттуда остро пахнуло каким-то успокоительным. Не успев задуматься о том, что делаю, я отшвырнула стаканчик и вскочила.
— Не можете? Не можете?! Послушайте, мистер…
— Доктор Николас Ниверс. Я лечащий врач вашего мужа, — подсказал он, нимало не смущаясь от моего гнева.
— Ниверс или кто угодно! Что значит не можете? На дворе двадцать первый век! У вас современная клиника! Вы много лет лечите оборотней! Какого черта? Должно быть лекарство! Должно!
— Увы, — бесстрастно сказал он. — Традиционная медицина бессильна. Иногда таким пациентам становится лучше, когда возле них сидит супруга, ребенок, брат или сестра, одним словом, кто-то из близких. Я могу разрешить вам сидеть в его палате, но это все, на что мы сейчас способны. Жизнь тела мы поддерживаем с помощью аппаратуры, но не можем воздействовать на душу.
