Он не дал мне повернуться. Сегодняшняя ночь пройдет по его правилам. Он медлил, устраивая мне пытку, самую сладкую из всех. Павел явно наслаждался своей победой.
Наконец, я обернулась. Волков все еще одет, а у меня уже никого терпения, чтобы расстегивать его рубашку. Торопливо дёрнула ее, пуговицы посыпались на пол, но ни меня, ни Павла это не волновало, сейчас нас обоих вело только желание. Мы слишком долго оба этого хотели, чтобы обращать внимания на мелочи. Слишком скучали друг по другу.
Павел опрокинул меня на кровать и через мгновение накрыл своим телом. Кажется, я стонала, кажется, громко, но с Волковым сдерживать себя нереально, он знал, что именно я люблю, он был моим первым мужчиной, все мои желания у него как на ладони.
Наверное, усталость — это единственное, что смогло нас остановить. Нам не хотелось, чтобы эта ночь заканчивалась. Казалось, что все до этого было лишь для того, чтобы усилить жажду друг друга. Заснули мы в объятиях друг друга. Довольные и счастливые, но совсем без сил.
К сожалению, когда солнечные лучи пробрались в комнату, и я открыла глаза, то не увидела любимого рядом. Что ж, скорее всего, он уже уехал в офис. Дотянулась до телефона — Волков заботливо положил его на тумбочку.
«Доброе утро. Я отвез Катюшку в садик. Люблю тебя, отдыхай».
Губы расплылись в улыбке. Одно дело знать о чувствах, другое дело увидеть их подтверждение. Второе сообщение оказалось от Антона.
«Оля, позвони мне срочно. Это очень важно».
Улыбка мгновенно погасла. Сообщение явно не предвещало ничего хорошего. Но я все равно набрала номер Антона.
Глава 23
— Привет, Антон, что случилось?
Честно говоря, разговаривать с ним не хотелось, но мало ли, вдруг это действительно важно.
— Оль, привет, у меня к тебе несколько вопросов. Павел много времени уделяет Катюшке?
— Да, все свободное время. Даже в садик сам отводит и укладывает спать. Идеальный отец.
Не удержалась от улыбки.
— Плохо дело. А у вас отношения наладились?
Странный ответ. Неохотно ответила:
— Да. А что?
— Оль, я следил за Павлом, он встречал с какой-то рыжеволосой. Вот запись их разговора.
«Родная, имей терпение. Ребенок ко мне привыкнет, перестанет скучать по маме, и мы снова будем вместе», — прозвучал голос Павла. Это точно был Волков. «Родная» — когда-то он звал так меня. Сейчас кого-то другого.
«Мне не нравится, как она на тебя смотрит, да и как ведет. Это слишком» — я узнала голос Илоны. И как будто этого было мало, Павел ответ ей:
«Потерпи, солнышко мое. Скоро все будет кончено, милая».
— Прости, Оль, — прозвучал голос Антона, словно последнее слово в приговоре.
— Он не мог…
Я не хочу в это верить. Нельзя же так лгать.
— Мне жаль, Оль. Но тебе стоит что-то делать. Мне не нравится слово «кончено».
Антон был категоричен, а во мне бушевали эмоции. Происходящее казалось кошмарным сном.
— Если не веришь, есть фотографии. В этот раз без фотошопа. Мне ни к чему лгать, Оль. Прости, что сделал больно.
Второй раз бы обман с фотографиями бы не прошел, и от понимания, что Антон не врет, стало больнее.
— Он же…
Я не в силах закончить предложение, потому что все это слишком. Я поверила ему. Наивная идиотка. Позволила себе любить. Впрочем, чего я хотела от человека, который вместо того, чтобы поговорить и спросить, его ли это ребенок, сразу подал на меня в суд? Чего я ждала от человека, предложившего мне сделку прожить с ним девяносто дней, иначе он отберет у меня ребенка? Хотелось кричать, потому что только человек, которого любишь, может причинить такую боль. А ведь мне ничего не обещали, и то, что Павел хочет меня вернуть, я придумала сама — он подобного не говорил.
— Он играл, Оль. Ты была просто его развлечением. По-настоящему ему нужна была только дочь. С тобой он просто развлекается, а потом избавится.
Наверное, Илона еще надо мной и посмеется. С глаз капали слезы. Меня все еще трясло.
— Послушай. У меня есть знакомые. Я сделал поддельные документы на вас с Катюшкой, можем уехать, где он вас с Катей не найдет. Тебе в любом случае опасно там оставаться, Оль. Мало ли этот наиграется или та гадюка догадается, чем вы занимаетесь. В лучшем случае просто дочь отберут. Я буду ждать тебя в старом охотничьем домике сегодня. Помнишь, у нас там была фотосессия? Это мой единственный способ искупить вину. Отсюда поедем за Катюшкой, будем менять машины. В общем, выберемся. Я помогу, только приезжай.
Положила трубку, но хотелось разбить телефон об стенку. Ну не могло быть так! Я просто не хотела в это верить, но мир, как и всегда, не хотел подчиняться моим желаниям.
За что, Паш?! За что ты так со мной? Зачем нужно было меня вновь влюблять в себя? Неужели ты не понимал, что это жестоко?!
Вызвала такси. По дороге несколько раз мне звонил Павел. Чувствовал, что ли? Я сбрасывала звонки — разговаривать настроения не было. Не уверена, что смогла бы сдержаться, хотелось высказать все, что о нем думаю. Но какой смысл? Он будет все отрицать. Заявит, что запись поддельная, хотя я понимаю, что если Антон и мог сделать фотомонтаж, то запись он подделать не в силах. Об Илоне он просто не знал, как не знал имя истинного заказчика.
Наконец, добралась до охотничьего домика. Тихое место, вокруг ни души. Заметила машину Антона.
— Антон, ты где?
Вдруг почувствовала резкую боль в затылке. Перед глазами все поплыло, и моментально рухнула в темноту.
Павел
Когда я проснулся, Оля еще сладко спала, свернувшись калачиком. На ее губах сияла улыбка. Покидать ее не хотелось, но работа есть работа. С другой стороны, у меня есть отличная возможность дать любимой женщине отдохнуть: самому покормить дочь завтраком, одеть и отвезти в садик.
Чувствовал себя самым счастливым. А что еще надо, когда у тебя есть любимая женщина, обожаемая дочь и дела в бизнесе идут успешно?! Быть может, только еще одного ребенка для полного счастья! Хотя по-хорошему, нужно вначале затащить Олю в ЗАГС. Обычно девушки хотят замуж, но Оля не такая. Ну ничего, у меня как всегда есть коварный план, и даже ее формальное согласие. Все получится, сейчас я уверен, что у нас все хорошо.
Мои счастливые мысли прервал звонок главного бухгалтера.
— Павел Викторович, с вашего счета был осуществлен несанкционированный перевод на десять миллионов.
— На чей счет?
— Золотаревой Ольги Дмитриевны. Как я понимаю, вашего согласия на эту операцию не было.
— Не было. Организуйте служебную проверку, — сказал я и положил трубку.
