Боясь, что вожделенный голос пропадет так же внезапно, как ипоявился, Лайма закричала:
— Борис Борисович, это я, Лайма! Ой, только непропадайте никуда!
Дубняк покрылся холодным потом — все инструкции относительноразговоров по телефонам противная девка уже успела забыть!
— Без имен, — прошипел он. — Вы что,сбрендили?
— Ой, извините, это я от неожиданности. У нас стольковопросов, тут такие дела — люди пропадают, а трупы появляются…
— Прекратите немедленно, — взвыл Дубняк, — яже вас инструктировал!
— А как же мне докладывать? — обиделась Лайма. Еепереполняла важная информация, которую непременно нужно довести до руководства,а это самое руководство то исчезало на долгие недели, то не желало еевыслушивать. — По телефону нельзя, встречаться — нельзя. Я бы представилаотчет в письменном виде, но я же не знаю, куда его направить?
Препираться таким образом было бессмысленно, и Дубнякраспорядился:
— Позвоните мне сегодня в 23 часа. Получите дальнейшиеинструкции. Все, отбой.
И он отключился. «Только бы, — подумалось ему, —эти безумные разговоры не оказались в чьих-нибудь шаловливых ручонках. Ничего,в общем, особенного, но все же…»
* * *
Могучая интуиция, долгие годы служившая Борису Борисовичуверой и правдой, не подвела его и на этот раз. Жаль только, он не послушал еесурового голоса. Большие дела, как правило, губят мелкие проколы и глупоестечение обстоятельств. Для Дубняка таким, мягко выражаясь, неприятнымобстоятельством стала внеплановая проверка, проводимая в этот день службойсобственной безопасности. Связана она была с тем, что один из оперативников былизобличен в связях с людьми, которые, по некоторым данным, финансировалиизвестную террористическую группировку. Теперь необходимо было установить, неимел ли он подельников среди сотрудников ведомства.
В девятнадцать ноль-ноль, как и было объявлено, в кабинетеруководителя службы собственной безопасности началось совещание попредварительным итогам проверки. Руководитель, пожилой седой человек спрекрасной выправкой кадрового военного, расхаживал вдоль длинного стола, закоторым сидели подчиненные. Докладывал эффектный брюнет лет сорока. Говорил онразмеренным, спокойным голосом, поочередно задерживая острый взгляд наком-нибудь из внимательно слушавших коллег и лишь изредка заглядывая в лежащиеперед ним бумаги. Завершая выступление, он сказал:
— Факты, которые я только что перечислил, потребуюттщательного исследования, однако уверен, что уже сейчас необходимо наметитькомплекс мероприятий, дабы пресечь все на самой ранней стадии.
Руководитель, молча слушавший доклад, произнес:
— Для решения этих проблем создадим отдельную группу.Завтра прошу Тарасова и Григорьева ко мне в девять часов — обсудим детали.
— Если позволите, еще один вопрос, — обратился кнему брюнет и, получив разрешение, продолжил: — Был один странный звонок.Вызываемый абонент находился в нашем здании, однако номер этот зарегистрированна гражданку Симакову, пенсионерку, 1923 года рождения. Как следует из перехваченногонами разговора, ее номером пользуется, не знаем, постоянно или временно,подполковник Дубняк. У самого Дубняка имеется служебный мобильный телефон.
— Точно он?
— Некая Лайма, позвонив по этому номеру, назваласобеседника по имени и отчеству — Борис Борисович. Кроме того, первоначальнаяэкспертиза подтвердила, что голос принадлежит именно Дубняку.
— Что вас беспокоит? Наличие лишнего мобильного некриминал…
— Разговор был очень странный.
— Точнее.
— Вот, извольте взглянуть. — И брюнет протянулначальнику лист с распечаткой злополучного разговора.
Тот, прочитав, задумчиво потер подбородок и задумался.Потом, обращаясь к брюнету, сказал:
— Не будем делать скоропалительных выводов. Выотследите разговор, который он назначил на одиннадцать. Потом и решим, какбыть. Проконтролируйте все телефоны — домашний, мобильные, ну и вообще…
— Разумеется, — тонко улыбнулся брюнет, который,похоже, ходил в любимчиках у начальника, — все будет сделано.
Ровно в двадцать три ноль-ноль «тот самый мобильный»зазвонил снова. Неслышно включилась записывающая аппаратура.
— Шеф, — сдавленным голосом сказала Лайма. —Группа нуждается в содействии. У нас проблемы.
— Но пока все хорошо, — неохотно поощрил ееДубняк. — Объект постоянно на виду…
— Шеф, это подтасовка. Объект уже похищен… Скоро управительства потребуют денег. И наверняка это будет гигантская сумма.
— Ерунда, — отрезал Дубняк. Он сам придумал, чтоСандру Барр должны похитить, и, конечно, не мог поверить, что это случилось насамом деле. — Выкупа не потребуют. Живите спокойно, занимайтесь своимиобычными делами, если будете нужны — я вас сам разыщу. Приказ — лечь на дно доособых распоряжений!
— Шеф! — крикнула Лайма, обнаружив с его стороныявное недопонимание происходящего. Испугавшись, что он сейчас даст отбой, онавыпалила: — Вы должны нам верить! Она въехала в страну под чужим именем, а тоготипа, который встретил ее в аэропорту, почти сразу убили.
— Повторяю: лечь на дно! — рявкнул Дубняк ипрервал разговор.
Уже засыпая, он подумал: в конце концов, приказы не обсуждают.Они хотели получить его инструкции, они их получили. И не посмеют ихпроигнорировать. Единственное смущало его. Просто выйти из игры может толькоЛайма. Она вернется к привычной жизни. А Корнеев? Дубняк лично обещал вернутьего в аналитический отдел ведомства. Медведь вообще остается не при деле. Унего нет ни пенсии по ранению, ни другого источника дохода. Дубняк рассчитывал,что группу "У" удастся безболезненно ликвидировать в ходе первой жеоперации, а потом окончательно замести следы. И вот, пожалуйста…
На следующее утро в кабинете руководителя службы собственнойбезопасности состоялась запланированная на вчерашнем совещании встреча. Подведяитоги, руководитель службы, обращаясь к эффектному брюнету, поинтересовался:
— Что у вас по Дубняку?
Брюнет протянул ему лист, который тот молча прочитал.Прикрыл глаза, посидел немного, потом коротко взглянул на подчиненных.Перечитал текст еще раз. Люди, находившиеся в кабинете, напряглись — они хорошознали эту манеру своего начальника и уже ожидали распоряжений.
Распоряжения последовали немедленно:
— Охране, на все посты, приказ — Дубняка из здания невыпускать ни под каким предлогом, даже на «Скорой». — Он кивнул одному изсидящих за столом сотрудников, и тот поспешно вышел из кабинета — выполнять.
— Дальше. К кабинету Дубняка — наружноенаблюдение. — Он кивнул, и еще один человек бросился выполнять приказ.
