На дисплее вырисовалось милое личико Мишкиной сестры. Немного поколебавшись, Лера нажала зеленую кнопку.
— Доброе утро, Маш, — интересно, зачем она звонит ей так рано?
— Привет, дорогая, — голос девушки был чуть приглушен, словно она прикрывала трубку рукой.
— У тебя все хорошо?
— Все отлично.
Лера замолчала, не зная о чем ещё сказать или спросить. Не будет же она интересоваться у Марии, где находится Мишка. Девушка сама нарушила молчание.
— Ты случайно не потеряла своего благоверного?
— Хм, даже не знаю, что сказать, Маш. Мишка не ночевал дома.
— Видела вчера его в клубе навеселе.
Лера почувствовала, как замерло ее сердце. А вдруг с ним что-нибудь случилось по дороге домой, если он выпил перед тем, как сесть за руль? Прекрасно помнила, как сама гоняла по ночной Москве в подобном состоянии.
— О господи, только этого ещё не хватало! — выдохнула.
— Да не парься, Лерка, он, скорее всего, у матери остался.
— Но Вера Павловна же уехала.
— Мишка всегда раньше, когда набухивался, оставался у неё
— Да? Спасибо, Маш, тогда я сейчас туда и сгоняю.
Лера отложила документы на край стола и вышла из кабинета. Надела удобные брюки, не сильно стягивающие живот — хоть его ещё не было, не хотела, чтобы малышу было тесно. Расчесала непослушные волосы и закрутила их на затылке в подобие пучка. Накинула лёгкую куртку — в машине тепло.
Едва вышла на крыльцо, личники тут же поспешили ей навстречу.
— Доброе утро, Валерия Львовна.
Она растерянно кивнула, вынимая из сумочки ключи от внедорожника, подаренного ей отцом.
— Я хочу сама вести машину, — бросила Алексею, одному из телохранителей. — Если хотите, можете следовать за мной.
Мужчины не стали с ней спорить — как по команде бросились к чёрному «Мерсу», чтобы пуститься вслед за своей капризной клиенткой.
* * *
Ксения сладко потянулась и, ещё не открывая глаз, вдохнула такой родной запах. Миша, ее Мишенька. Ладонью провела по груди, покрытой мягкими чёрными волосками, почувствовала, как он пошевелился, его тело напряглось. Девушка потянулась губами к ямочке под затылком.
— Миш... — не сдержалась, прошептала в ухо.
Он резко повернулся — в глазах непонимание.
— Ты?!
— Я, хороший мой, — пальцами провела вдоль скулы. — Тише, тише. Ещё рано, спи.
Но мужчина сел в кровати, растеряно оглядел свою обнаженную грудь, затем, нахмурившись, оглядел Ксению, продолжавшую заглядывать ему в лицо и улыбаться.
— Ты откуда здесь?
— Ты что, забыл? Мы приехали сюда вчера вместе. Ты... ты пригласил меня.
Михаил обхватил голову руками, силясь вспомнить.
— И что? У нас что-то было?
Девушка в ответ довольно кивнула, обхватывая его руками за плечи и прижимаясь щекой к плечу мужчины.
— Конечно! Ещё как! Ты был такой горячий, Миш.
Котенков недовольно повёл плечами, сбрасывая девичьи руки. Спустил ноги с кровати.
— Блин, Ксю, чего ты мне мозги компостируешь? У меня и так на тебя не стоит, а ты хочешь, чтоб с пьяну... Херню какую-то гонишь...
Ксения развела руками.
— Жаль, что ты не помнишь. Мы можем повторить.
— Нет, не можем. Тебе лучше уехать и оставить меня в покое — голова раскалывается, а ты...
Котенков не договорил. Резкий звук дверного звонка болью полоснул в мозгу.
— Кого там ещё... — он подавил подступавшую к горлу тошноту.
— Лежи, милый, я открою.
Проводив потухшим взглядом завёрнутую в его халат Ксению, Михаил уже собирался откинуться на подушки, чтобы ещё чуток покемарить, когда до боли знакомый голос произнёс:
— Проснулся, Котик?
Лучше бы он помер от алкогольного отравления или спьяну разбился на своём авто, но только никогда не видеть эти глаза — голубые, с карей каемкой, с сузившимися от боли зрачками. Хотелось крикнуть во всю мощь лёгких: «Да не было у меня с ней ничего, не было! Ле-е-ра!», но Михаил знал, что Валерьянка только рассмеётся и, повернувшись, уйдёт. Навсегда?
— Тебе лучше одеться, Миш, — наклонившись, Лера подхватила с пола его брюки и рубашку и кинула на кровать. Затем повернулась к стоявшей чуть позади Ксении. На лице той было написано явное удовлетворение ситуацией. — А ты что стоишь, вобла? Забыла здесь что-то?
— Он не собирается возвращаться к тебе, — Ксения усмехнулась.
Лера тяжело вздохнула, закатывая глаза.
— Прости, забыла спросить твоё мнение, хотя оно меня как-то не интересует. Вообще непонятно, что ты здесь стоишь и пялишься? Ты разве не знаешь, что третий лишний? Дуй отсюда, драная шлюшка. — С этими словами Лера, взяв вмиг растерявшую свой победный кич Ксению за плечи и развернув ее на сто восемьдесят градусов, подтолкнула к двери. Открыв ее, она стянула пальто Ксении с крючка и, сунув ей в руки, вытолкала за дверь. — Гудбай, милочка.
Захлопнула дверь и вернулась в комнату, посередине которой стоял ее муж, уже в брюках и застегивавший рубашку.
— Ты что здесь делаешь? — в его голосе сквозила злость.
— Приехала проведать своего муженька, посмотреть, как он тут развлекается со старой зазнобой.
— Я спал.
— В объятиях бывшей невесты?
— А хотя бы и так, — несколько шагов, разделявших их, Котенков преодолел за секунду, схватил Леру за руки.
— Отпусти, синяки будут.
— А я скучал по тебе, Валерьянка, — слова не вязались с бушевавшим злым пламенем в его глазах. Он рванул Леру на себя так, что она упала на его грудь. Его пальцы уже раздирали пуговицы на ее блузке. — Давай, утоли мой голод.
— Пошёл вон, Котенков! — она попыталась вырваться, но мужчина уже схватил ее и со всей силы вжался бёдрами ей в живот, давая почувствовать силу своего вожделения. Лера почувствовала, как ее ноги отрываются от пола, и в следующее мгновение она рухнула на кровать, придавленная тяжестью мужского тела. Его губы уже терзали ее шею колкими нетерпеливыми поцелуями.
— Миш, я прошу тебя, — простонала, отчаянно сопротивляясь его ласкам и нахлынувшему желанию. Запах перегара вызывал мутную волну тошноты. — Пусти, черт тебя побери! Не надо так — я беременна…
Внезапно ей стало легче дышать — муж скатился с неё.
— Беременная? От кого? От Кирилла или от этого своего... Егора?
Рука Леры словно сама размахнулась и со всей силы обрушилась на щеку Михаила. Будто в замедленной съемке видела, как голова мужчины от удара откидывается вправо, а глаза широко распахнуты, не верящие, отчаянные.
