— Он будет учиться?
Снова повисло неловкое молчание.
— Нет, — тихо ответил Мэйс Винду. — Мы не будем его учить.
Губы Анакина задрожали. Он вскинул голову, с надеждой глядя на Куай-Гона.
Глаза защипали предательские слезы.
— Нет? — переспросил мастер-джедай.
Оби-Ван старался сохранить невозмутимость. Но взгляд кричал: «Ну я же говорил!» Мэйс Винду качнул головой. Взгляд его темных глаз был непреклонен.
— Он чересчур стар. И в нем слишком много гнева.
Куай-Гон еще не до конца осознал, что произошло. Нет, катастрофа вовсе не касалась мальчика. Напрямую не касалась. Куай-Гон чувствовал, что изменилась Вселенная. Метрика Силы сохранила свои мощь и подвижность, но… она стала непринципиальной, незначимой, как, впрочем, все, что сейчас происходило в Храме. Жар досады и горечи охватил Куай-Гона.
— Но он — из числа избранных. Вы же это видите. — сказал мастер-джедай. — Вы же это видите.
Йода задумчиво поднял голову.
— Будущее этого мальчика туманно. Замаскировано его юностью.
Куай-Гон обвел взглядом лица членов Совета. Нет надежды.
— Я его обучу. Анакин станет моим падаваном.
Краем глаза он увидел ошеломленное лицо Оби-Вана. И огонек надежды, вспыхнувший во взгляде Анакина. Терпите, ребята: битва будет безжалостной.
Куай-Гон переводил взгляд с одного лица на другое. Нет надежды.
— Ученик уже есть у тебя, Куай-Гон, — напомнил Йода. -Запрещено брать второго.
— Мы запрещаем тебе, — мрачно сказал Мэйс Винду.
Мэйс, который всегда и во всем поддерживал.
— Оби-Ван обучен, — сказал Куай-Гон.
— Я готов пройти испытание! — жестко сказал Оби-Ван. Казалось, что он и пришел, чтобы уведомить Совет о своей готовности.
Иода быстро поднял веки.
— Готов так рано? Что знаешь ты о готовности?
Куай-Гон и Оби-Ван обменялись быстрыми взглядами. Выдержит ли юноша испытание на доверие?
Куай-Гон взглянул на Йоду и невозмутимо сказал:
— Оби-Ван упрям и еще многого не знает о живой Силе, но способности его уже превратились в мастерство. Мне его больше учить нечему.
Йода покачал морщинистой головой.
— Куай-Гон, кто готов, а кто нет, Совет решит сам. Многое узнать он должен.
— Сейчас это несвоевременно, — подвел итог дискуссии Мэйс Винду. — Сенат проводит выборы верховного канцлера, а королева Амидала возвращается домой.
Это вызовет агрессию со стороны Федерации и усугубит конфликт. Федерация может нанести решительный удар.
— И выведет из тьмы нападавших на королеву, — тихо сказал Йода.
— Конфликт развивается слишком быстро, чтобы мы могли позволить себе отвлекаться на мелочи, — добавил Ки-Ади-Мунди.
Мэйс Винду обвел взглядом лица остальных членов Совета и снова повернулся к Куай-Гону.
— Лети с королевой на Набу и выясни, кто тот темный воин, что напал на тебя, будь он ситх или кто-то другой. Он — ключ к разгадке тайны.
Кивок Йоды был медленным, словно он давал официальное подтверждение.
— Юного Скайуокера судьбу определим мы позже, — сказал Йода.
Предельное напряжение не покидало Куай-Гона. Ему по-прежнему казалось, что произошло нечто непоправимое. Он не мог сформулировать конкретно, но ощущение цели редко подводило его…
Куай-Гон поклонился Совету в знак того, что.принимает его решение.
— Я привез Анакина сюда. Он должен остаться под моим покровительством. Ему больше некуда идти, Мэйс Винду кивнул:
— Ты — его опекун, Куай-Гон. Это мы не обсуждаем.
— Но не вздумай учить его! — резко сказал Йода. — Забирай с собой, но учить — не смей!
За этими словами скрывалось понимание цели. Мастер Йода явно интересовался не только клетчатым миром корускантской политики, но и твердо знал, куда идет корабль Ордена Джедаев. Куай-Гон промолчал.
— Защищай королеву, — добавил Мэйс Винду. — Но если дойдет до открытой войны, не вмешивайся, пока мы не получим одобрения Сената.
В Зале Совета повисло молчание. Двенадцать против троих. С одной стороны — двенадцать лучших рыцарей Ордена, с другой — высокий сухопарый мастерджедай с усталыми глазами, растерянный юноша-падаван, стянувший упрямые губы в ниточку, и маленький мальчик, тоскующий по маме. + Да пребудет с тобой великая Сила, — сказал Йода.
* * *
Анакин не был уверен, что именно он сейчас должен чувствовать. Он хотел бы спросить, например, у Куай-Гона, но тот стоял в стороне и, кажется, ссорился со своим учеником. По его лицу было видно, как ему плохо от этого.
Куай-Гон сказал, что Анакин будет джедаем. Он дал слово. А в Храме сказали, что ничего не получится. И теперь все сердились друг на друга. Те странные существа в одинаковых темных плащах сидели с постными лицами и совсем не понравились Анакину. Ну, почти все. Он решил сделать скидку для очень красивой — почти такой же красивой, как Падме, — и смуглой женщины, а он как-то не думал, что и женщина может быть рыцарем. По крайней мере, она не ругала Куай-Гона, когда на него все накинулись. И еще Анакину очень понравился самый старший из них; так смешно: такой маленький, ростом ниже даже Анакина, старается не вылезать вперед, а явно самый главный… И вдобавок Амидала, кажется, тоже сердится на Куай-Гона, только тут уж совсем непонятно, по какой причине. А Оби-Ван, вот тот не просто сердит, он даже ругается. Как сейчас. Вот если бы можно было придумать, как всех помирить…
Ветер задувал из каньона и уносил слова двух джедаев прочь. Делая вид, что просто так слоняется без дела, Анакин подобрался поближе.
— Это вовсе не дерзость, учитель! — ораторствовал неистовый Оби-Ван. — Это правда!
— Это ты так считаешь, — отрезал Куай-Гон.
Лицо его было бесстрастно. Даже слишком бесстрастно, чтобы Анакин поверил, что ему все равно.
— Этот мальчик опасен! — упорствовал Оби-Ван. — И все это чувствуют. Кроме вас!
— Его будущее неясно, — резко поправил Куай-Гон. — Но он — не опасен.
В паузе — Оби-Ван набирал воздуха в легкие, чтобы начать новый раунд ссоры — Куай-Гон отвернулся и холодно произнес:
— Совет решит, как поступить с Анакином. На этом закончим. Иди на корабль.
Пару секунд Оби-Ван яростно смотрел ему в спину, как будто собирался прожечь взглядом дыру в ней, потом побежал на корабль. Он очень сердит и обижен, решил Анакин. Надо будет с ним поговорить. Плохо, когда хорошие люди ругаются. Он подергал джедая за плащ.
— Учитель Куай-Гон, — позвал мальчик, — но… я не хочу быть проблемой.
