Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
Тяжело дыша, приор схватился за горло и распахнул окно – ему не хватало воздуха. Ночь выдалась прохладная и звездная. Решившись, Крамер сорвал с крючка ключ от боковых ворот монастыря – такой ключ был только у него самого, у брата Клауса и у субприора. Набросив накидку с капюшоном, он поспешно вышел в тишину ночи.
– … peccavi nimis cogitatione, verbo et opere: mea culpa!
Плеть со свистом взрезала воздух.
– Mea culpa!
Последовало еще два удара.
– Mea maxima culpa![117]
И вновь кожаные ремни плети обрушились на голую спину Генриха. Вот уже в третий раз он произносил слова покаянной молитвы за запертой дверью своей спальни в кромешной темноте. Но только когда он почувствовал, как под ударами ремней кожа на спине лопнула, Крамер опустил плеть.
Монах со стоном выпрямился. Хотя он столь мужественно держался много лет, теперь он не мог совладать со своей похотью. И глубоко презирал себя за это. С тех пор как он стал настоятелем этого монастыря, Генрих не позволял себе такого. Не ускользал тайком за монастырские стены к какой-то из этих готовых отдаться ему блудниц, обладавших над родом мужским еще большей властью, чем обычные женщины. А власть эта зиждилась на том, что они невозбранно обнажали груди и развратно приоткрывали уста. Искушали богобоязненных мужчин безграничным сладострастием, пока даже сильнейшие не покорялись их чарам.
И снова с его губ сорвался стон. О да, демонам подвластны чресла мужские, и брату Генриху то было ведомо, как никому иному. Инквизитор и верный слуга Божий, он видел все уловки слабого пола насквозь, и все же, и все же это дьявольское сладострастие, это мерзкое гнусное вожделение засело, закрепилось в его плоти, точно вогнанный под кожу шип. И это теперь, когда он уже разменял шестой десяток! Как стыдно, как гадко – он поддался тому же мучительному искушению, что и в первые годы своей жизни в монастыре. Тогда, совсем еще молодым монахом, он не раз тайком ходил к шлюхам в городе, всякий раз представляя себе красивую, сильную, чарующую и – ах! – такую строптивую Маргариту. И после этого он всегда предавался самобичеванию до крови, пока это жалкое вожделение не довело его до болезни. Только тогда Генрих пришел в себя и с невероятным трудом, потребовавшим железной воли, искоренил в себе все воспоминания о подруге детских лет. То было первое истинное сражение в его жизни, борьба за целомудрие сердца и души. Неустанными молитвами, постом и бодрствованием он одолел хворь похоти и милостью Божьей изжил в себе все проявления слабости плоти. В конце этого беспощадного самоистязания ночью Генриху было видение: пред ним предстал ангел с острым кинжалом в руке, и кинжалом этим ангел вырезал из него все плотские желания, а затем опустил ему на голову ладонь, благословляя: «Узри же, исчезли теперь все искушения плоти. С сегодняшнего дня тебе удалось достичь полноты целомудрия».
А теперь такое! Слезы навернулись ему на глаза. Спина горела, но куда больнее жег его огонь в душе. И если в юности его прельщала Маргарита, то теперь он пал перед ее дочерью, сделавшей его игрушкой в омуте своих и его желаний. И когда городские шлюхи лежали перед ним, морщинистые, с вялой плотью, тупым взглядом и тусклыми волосами, Генрих все равно не мог от них отвернуться. Ведь перед его внутренним взглядом горел совсем иной образ – безупречное юное тело Сюзанны.
Крамер залпом допил вино и бросился на колени перед своей любимой иконой Богоматери.
– Святая Дева Мария! – воскликнул он. – Возлюбленная Матерь Божья, благословением своим отринувшая проклятье Евы… Убей – или избави меня наконец от этого искушения!
Глава 33
Селеста, конец апреля 1485 года
Где-то через неделю после нашего возвращения из Страсбурга перед закатом кто-то постучал в дверь лавки, а затем в ворота двора. Я сидела в кухне за столом с невестой Грегора. Мужчин дома не было, они ушли на собрание гильдии, поскольку среди прочих вопросов сегодня должна была обсуждаться предстоящая свадьба моего старшего брата. Мария очень волновалась по этому поводу и попросила меня пустить ее к нам домой, чтобы мы с ней вместе поужинали и дождались папу и Грегора. Я, как и прежде, наслаждалась ее компанией и даже думала, что Мария сможет стать моей лучшей подругой, но в какой-то момент поняла: ни один человек в мире не заменит мне Эльзбет.
– Ты не откроешь дверь? – спросила Мария, когда стук раздался вновь.
Я пожала плечами.
– Кто мог явиться к нам в столь поздний час?
Я лукавила, предполагая, кто это может быть, ведь в нашем переулке раздался конский топот, и затих он прямо перед нашим домом. Если кто-то прискакал к нам на коне, ехал он издалека.
– Есть кто дома? – донесся с улицы зычный мужской голос, в котором слышалось недовольство.
Скрепя сердце я спустилась по внешней лестнице и чуть приоткрыла ворота. В сумерках мне удалось разглядеть коренастого бородатого мужчину, державшего под уздцы фыркавшего коня.
– Вы оглохли, девица? Мне скакуна надо в стойло поставить, он устал после долгого пути! Мастер Миттнахт дома?
– Нет. В чем дело?
Из кожаного футляра на поясе мужчина достал свиток.
– У меня письмо от страсбургского купца Симона Зайденштикера Бертольду Миттнахту.
Я сглотнула. Предчувствия меня не обманули.
– Можете передать письмо мне. Я дочь Миттнахта.
– Мне велели вручить послание мастеру лично в руки.
– Тогда вам придется подождать, пока он вернется с собрания гильдии.
Очевидно, желание отдохнуть с дороги пересилило в гонце чувство долга, потому что он не стал долго колебаться:
– Вот. Доброй вам ночи, девица.
– Спасибо. Да хранит вас Господь.
Закрыв ворота на засов, я побрела в кухню по темной лестнице. На последней ступеньке я остановилась. Я могла просто выбросить это письмо. Как будто гонец и не приезжал вовсе.
– Сюзанна? – позвала меня Мария. – Это ты?
Нет, выбрасывать письмо бессмысленно. Так Зайденштикер еще, чего доброго, явится сюда сам. Мне оставалось надеяться только на то, что он не захочет на мне жениться. В конце концов, купец не обращал на меня особого внимания за ужином, да и утром попрощался со мной довольно-таки прохладно.
– Кто это приходил? – с любопытством спросила Мария, когда я села рядом с ней на табурет у очага.
– Конный гонец из Страсбурга.
– Наверное, привез весточку от того богатого купца?
Я кивнула, глядя на свиток в своих руках.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
