Путники снова зашагали по хлипкому моховомуковру в ту сторону, где должен был находиться север. На пути их опять возникалитемные, окруженные осотом топи, которые приходилось огибать, снова натыкаясь нанепреодолимые преграды и снова уходить куда-то в сторону от намеченной дороги.
Они не могли понять, почему бенши, зная об ихпобеге, продолжают лишь следить за ними, не предпринимая никаких действий.Решили оставить их в покое? Отпустить? Или же они, действительно, какпредположил Ю-Ю, просто ждут, когда все разрешиться само собой?
Болота не кончались. Везде, куда простиралсявзгляд сатурниона и черта, были сплошные, заросшие высоким камышом, болота.
Флакк заранее был настроен на трудный путь.Гавр предупреждал, что блуждать по Гиблым болотам можно очень долго или дажевсегда. Их не было на карте Той Стороны и не могло быть. А может быть их и несуществует вовсе? А если эти трясины и топи всего лишь плод их фантазии,которой бенши помогли принять реальные формы? Тогда почему утонуть в них можновполне реально? Ундион шел впереди, так как лучше ориентировался в сторонахсвета. Он определял направление пути и, даже если они, обходя преграды, сбивалисьс нужного направления, он легко мог указать правильную сторону. Онориентировался по солнцу или по звездам. А если небо было в тучах, то доверялсвоей интуиции. Сатурнион же, обладая сверхмощным чутьем, в сторонах земногомира не ориентировался вовсе.
Когда Ю-Ю стал продираться сквозь какой-токолючий кустарник, разрывая исколотыми руками цепкие ветки, Флакк предложил:
--Не проще было бы рубить их?
--Я не умею даже правильно держать в рукахоружие,--заметил Ю-Ю, отдуваясь. Он остановился, посмотрел на свои руки и стоской произнес:--Так и заразу занести не долго.
--Не бойся умереть от заразы там, где легчеутонуть в грязи.
--Для меня лично разницы нет,--отозвалсясмертный черт и попытался перемотать свои мохнатые ладони обрывками своегонекогда справного одеяния.--Давай попробуем рубить. Тогда ты покажи пример.Кстати, я надеюсь, ты одолжишь мне один из твоих мечей?
--Попроси ты меня о подобном в другойобстановке, я бы разозлился. Но теперь, пожалуй, не стану. Но оружия не дам.Во-первых, мне двумя действовать привычней, во-вторых, толку от тебя все равноне будет. Иди за мной.
Сатурнион стал неистово врубаться в чащобу. Онтак быстро работал обеими руками, словно огромными ножницами кромсая ветки, чтоклочья кустарника молниеносно разлетались во все стороны. Ю-Ю просто дивудавался, не решаясь даже представить, что стало бы с недругом Флакка, окажисьон сейчас у него на пути. На всякий случай он шел на несколько шагов позади,увертываясь от стремительно летящих на него щепок и сучков. Наверное, Флаккдействительно представлял перед собой вражескую армаду, издавая воинственныерыки и напрягая мускулы так, что рукава его чуть не трещали по швам. Внезапновыскочив на свободное пространство, он, наконец, остановился и издал победныйвопль.
--Кажется, ты получил разрядку?--ироничнозаметил подоспевший черт.
--Я представлял, что рублю на куски бенши.
--Теперь они, конечно, к нам и близко неподойдут, увидев, как ты беспощадно расправился с кустами,--снова усмехнулсяЮ-Ю.
--Не смейся сейчас, когда у меня горячаярука,--недобро заметил Флакк.
Второй день их бесполезных блужданий близился квечеру. Земная усталость давала о себе знать. Беглецы присели на отдых. Всевремя пребывая в напряжении и рискуя пропасть в бездонной трясине, они забыли отом, что бенши могут следовать по их следам и наблюдать за ними. Они так и необъявились и больше не давали о себе знать. Это снова побудило подозрения.
--А вдруг это болото не настоящее?--поделилсяФлакк своим предположением.
--Настоящее. Я вымок до последней нитки и ужедва дня ничего не ел. Грязь эта, по-твоему, тоже плод воображения?
--И все же я не исключаю, что мы блуждаем вдебрях собственных мозгов.
--Все в Дремучем мире и Медных горах знают обэтих болотах. Здесь немало народу разного сгинуло. Никто не ведает, что стало стеми несчастными, кто однажды забрели сюда. Может быть, они и сейчас бродятздесь, как и мы с тобой.
-- Рано или поздно болота все равно должныбудут закончится! Но не могут же они быть бесконечными, как вселенная?
--Почему, не могут? Ты же сам сказал, что ихнет на карте. Возможно, их ничто не ограничивает.
--Бред какой-то!
--Ты сам сказал, помнишь: "Лучше буду всежизнь скитаться по болотам, чем буду плясать под их дудку". Так?
--Так.
--Ну, вот они тебе это и устроили. Будьдоволен.
--Так значит, они и тебе заодно то же самоеустроили, как ты говоришь?
--Я сделал свой выбор. И Гавр тоже.
Ю-Ю поднялся с мокрой кочки и стал отжиматькрая своего длинного грязного одеяния. А Флакк продолжал рассуждать:
--Вот что. Я давно уже понял, почему они нас досих пор не вернули. Нет, не из-за того, что не нашли, это для них вовсе нетрудно. И не из-за того, что хотят понаблюдать, как мы с тобой тут куролесимтретий день. Просто они тоже сделали свой выбор. Они выбрали Гавра. И посколькуон остался добровольно, то нас они свободно отпустили. Он ведь сразузаинтересовался их "тарелками", письменами, телепатией. Захотел узнатьто, что, может быть, и знать-то ему не следует. В таком случае, он сам виноват.И если мне удастся выбраться отсюда когда-нибудь, я расскажу Саргону все, какбыло. Как вместо того, чтоб выполнять его приказ Гавр связался с бенши и забилсебе голову разной ерундой. Или я не прав?
Черт не отозвался. Флакк посмотрел вокруг инигде не заметил его силуэта.
--Эй! Ты где?!--крикнул сатурнион в темноту.
В ответ он не услышал ни звука, разве чтопривычное для болота бульканье и шипение воды. Флакк поднялся и сноваогляделся, прислушиваясь. Тут он что-то заметил в черной промоине за ближайшимкустом и двинулся к ней. Осторожно пробуя ногой податливый мох, он подобрался ивстал почти у самого края.
На темной поверхности расходились круги. Что-тона миг потревожило мутную гладь, и она в одно мгновение поглотила нарушителя ееспокойствия. Стало несомненным, что Ю-Ю только что сгинул в грязной жиже.
Ошеломленный Флакк едва стоял из-запроваливающейся вниз мохового покрывала. Когда он понял, что Ундион невсплывет, а его собственные ноги все больше погружаются в воду, он началотходить назад. Потрясенный сатурнион стал пятиться и в замешательствеокидывать взглядом уже успокоившиеся воды, все еще надеясь на чудо.
Не то чтобы ему было жаль Ундиона, и не точтобы он боялся одиночества в этих болотах. Впрочем, как не убеждал он себя вобратном, в душе чувствовал и то и другое.
