однозначных ответов становилось все меньше.
Самым главным источником его недовольства стала Церковь. Официально она не вмешивалась в жизнь Круга, предоставляя внутренние дела на суд Первого чародея и его советников, но верили этому только дети и наивные дураки. Каждый шаг в этой тюрьме отслеживался, а любое инакомыслие бралось на кончик пера. Нет, храмовники понимали природу людей и не прижимали магов к ногтю, и в целом открыто не лютовали. Фракции Изоляционистов, Либертарианцев, Резолюционистов, Лоялистов, Лукрозианцев — все они типичный пример, не теряющий эффективности метода древнего Тевинтера, взятого многими на вооружение «разделяй и властвуй». Пока маги были заняты грызней меж собой, Церковь оставалась в выигрыше. Им давали иллюзию свободы, иллюзию выбора и власти. В это верили многие, хотели верить, предпочитая не замечать очевидного. На самом же деле всё это было не важно и не имело никакого смысла. О чём ещё говорить, если создание семьи было строжайше запрещено, а детей отбирали у матерей и отправляли в другие Круги? Маги для Церкви были одновременно и опасны, и полезны как инструмент. Это в свою очередь диктовало особые условия, с которыми Матиас не был согласен, хоть и понимал логику и ход размышлений руководства Церкви.
Маг должен быть полезен. Значит, он должен уметь делать то, что от него нужно, при этом не забывая об опасности потустороннего мира, гарантируя некоторую безопасность при работе окружающим. Поэтому магов учили, наставляли, давали знания, готовые заклинания, приёмы и не забывали о пропаганде, о необходимости подчиняться людям с солнцем или пылающим мечом на груди.
Маг опасен. Поэтому его нужно контролировать и применять эффективные меры сдерживания. Как это сделать? Не дать развиться выше определённого предела, контролировать даруемые знания, запрещать изобретать нечто новое. Ведь любое новшество приведёт к нарушению баланса меж тюремщиками и заключёнными, что потребует времени и сил по выработке методов противостояния и в целом дорого. Кому это нужно? Правильно, никому не нужно.
Этому не было формального запрета, однако любые исследования жёстко контролировались, а занимались ими считанные единицы. Углубление в изучаемую область порицалось, и не дай Создатель ты заявишь о разработке новых заклинаний или нового направления применения магии. Библиотека была поделена на зоны доступа, которые по идее не запрещалось посещать, но стоило тебе появиться дальше первых шкафов с чёткими алгоритмами чародейства, там, где царствовала теория магии и истоки колдовства, где велись не пустые размышления о Создателе и величии магии, дарованной им, а настоящие основы, правила и записанные эксперименты... Что же, таких тоже брали на заметку, а после они тонули либо в рутинной работе, разъездах и командировках, либо просто исчезали бесследно.
Лучшим и ярким недавним примером такого подхода послужила вчерашняя ученица и едва вставшая на ноги как маг Кира Драун. Её историю знали все, чему само руководство магов и церкви только поспособствовало, правда, опустив многие детали. Стоило ей углубиться в тему взаимоотношений реальности и Тени, демонов и их природы, как она сразу же попала под осуждение толпы магов. Она не искала знаний по демонологии, магии Крови и прочего запретного материала, а просто выискивала детали, теории, описания, но и этого хватило. Ведь она ушла от простых, дубовых и расписанных алгоритмов работы, посмела детально вгрызться в направление без соизволения Церкви. Посмела проявить рвение и желание узнать. Она стала потенциально опасной.
Сначала сработал первый уровень заготовленных мер противостояния и сдерживания — коллективное осуждение выдрессированных с детства магов, не приемлющих такого усердия и раскапывания истины, особенно в столь щекотливой теме. Однако это не сработало, более того, осталось просто незамеченным девушкой. По всей видимости, в её поездке к дворянам произошло нечто такое, что произвело на неё неизгладимо сильное впечатление. Тогда началось давление на её руководителя и учителя — Винн. Старшая чародейка и так, мягко говоря, не одобряла занятий Киры, а после аккуратных намёков нужных людей и вовсе приложила все силы для прекращения «безобразия».
В то время Матиас был уверен, что на этом вся история и закончится, как и многие его знакомые, особенно сподвижники по идее, не раз сталкивавшиеся с преклонением и уважением среди подчинённых к их руководителю Винн. Каково же было удивление, когда Кира Драун разругалась со старшей чародейкой в пух и прах! Конечно, был слух что это сама Винн её прогнала, но в это верилось с трудом. На этом моменте многие посчитали Киру Драун подходящим кандидатом на вступление в их ряды, но Ульдред это предложение отверг, и Матиас его понимал. Слишком много внимания было к ней приковано, слишком многие интересы задеты, и руководство решило сделать из неё пример, прецедент.
После некоторого времени, когда стало ясно, что она не отступится от своих целей, продолжая рыть носом хранилище знаний и допрашивая других сведущих магов, Кира Драун была показательно переведена в Казематы Киркволла, а эту историю по тем или иным каналам довели до всех членов Ферелденского Круга магов, что возымело свой эффект. Если иные Круги ещё пытались походить на дома магов, пускай и закрытые, то Казематы откровенно были чем-то вроде исправительной колонии. Жёсткий открытый контроль, суровые методы наказания, почти пустая библиотека и настоящая мегера на посту рыцаря-командора храмовников — это малая часть «прелестей» того места. Лучше, чем Усмирение, на которое Кира даже по самым суровым меркам точно не заработала, но легче от этого не становилось. Никто не хотел последовать за ней, поэтому продолжили играть в свои фракции.
Сам же Матиас осознал положение дел и заведённые порядки в Круге довольно быстро, но успел попасть в списки слишком любопытных ещё в детстве. Его, как и похожих на него учеников, тогда по выработанной методике завалили рутиной и попытались отвратить от знаний на редкость безобразной их подачей. Старший чародей Инвольд умел рассказать даже самые интересные вещи таким образом, что хотелось пустить себе магическую стрелу в голову или сбежать из аудитории впереди собственного визга. Дополнительные занятия с ним и ещё парой подобных кадров расценивались среди детей как наказание, однако именно они вели группу самых одарённых и умных учеников. Как стало ему ясно позднее, специально.
Он бы так и потух под гнетом системы, но Матиасу повезло, и его приметил Старший чародей Ульдред. Не лично, а через других доверенных лиц, но это было неважно. Сначала по крупицам, и в последствии всё больше юному магу перепадали нужные для развития фолианты, украдкой преподавалась нормальная теория магии, а само её понимание вышло на новый уровень. Хотя скорее это понимание просто появилось, пускай и
