Тысячи лет философы вели споры о природе времени: течет ли оно неразрывно, как река, или мгновения выстраиваются в ряд, как жемчужины в низке бус? Что такое настоящее – открытый планер, неподвижно зависший над потоком времени, или всего лишь одно из мгновений в безостановочной череде настоящего, или одиночный кадр в конце киноленты? Какое предположение ближе к истине: гипотеза блуждающего момента или гипотеза дискретного момента? Иглмен считает, что оба предположения далеки от истины. Ни событие, ни мгновение не предстает перед мозгом по умолчанию, но и не остается сугубо внешним фактом, покорно ожидающим внимания. По всей видимости, события и мгновения встраиваются в наш внутренний ландшафт только в завершенном состоянии, когда мозг прерывается на обработку информации о случившемся и синтезирует полученные данные. Так что настоящее может существовать только постфактум и лишь потому, что вы соизволили оторваться от дел и провозгласить о его наступлении.
* * *
Однажды утром я пришел к Иглмену в лабораторию опробовать один из экспериментов, над которым в ту пору трудился ученый, уточняя опытные данные. Сам Иглмен называл свой опыт «Девять в квадрате». Ученый включил компьютер, который еще не оккупировали магистранты, и усадил меня за него. На экране появились девять больших квадратов, расположенных в три столбика и три ряда, как на поле для игры в крестики-нолики. Один из квадратов отличался по цвету от других. По указке Иглмена я подвел к нему курсор и щелкнул по нему мышью, и сию минуту цветовая подсветка переместилась к другому квадрату. Я навел курсор на подсвеченный квадрат, кликнул по нему, и подсветка переместилась снова. Я проделал те же манипуляции, что и в первые два раза, после чего загорелся уже четвертый квадрат. Пару минут я развлекался в том же духе, гоняясь за подсветкой по всему экрану в порядке разминки. Как пояснил Иглмен, любому эксперименту предшествует вводная часть, которая разъясняет испытуемому принцип работы. Спустя несколько секунд, добавил ученый, меня всего на миг должно было посетить отчетливое чувство обратного хода времени.
Рассуждая о «восприятии времени», мы, как правило, подразумеваем восприятие длительности временных промежутков. Как долго продлится стоп-сигнал и не покажется ли период ожидания длиннее, чем обычный отрезок времени той же продолжительности? Как долго в кастрюле с водой кипит паста – не испорчу ли я обед? Однако существуют и другие грани восприятия времени. Одна из них зовется синхронностью или единовременностью: с нею мы сталкиваемся, когда два события происходят в точности в одно и то же время. Не менее важна последовательность событий – полная противоположность синхронности, которой часто пренебрегают. Рассмотрим два события, например вспышку света и звуковой сигнал. Если они происходят не одновременно, значит, они следуют друг за другом в определенном порядке. Распознавание последовательности помогает определить, которое из событий произошло раньше. Наши дни кишат бесконечным множеством суждений о порядке тех или иных действий, большая часть которых выносится в течение миллисекунд, без серьезного обдумывания. Наше понимание причинно-следственных связей основывается на способности правильно оценивать порядок событий. Вызывая лифт, вы нажимаете кнопку, и мгновение спустя перед вами распахивается дверь – или в действительности дверь открылась сначала? Вероятно, решающую роль в формировании модели восприятия причинности сыграл естественный отбор. Если вы идете по лесу и слышите треск веток, вы можете извлечь выгоду для себя, выяснив, как услышанные звуки соотносятся с вашими шагами. Тогда вам не составит труда догадаться, в каких случаях треск, скорей всего, исходит от вас, а в каких – возможно, что и от тигра: если хруст опережает ваши шаги или, напротив, немного запаздывает, не исключено, что хищник рядом.
Привычка к интерпретации данных подобным образом так глубоко укоренилась в нашем сознании, что само слово «интерпретация» кажется неприменимым в отношении данного феномена. Очевидно, что мозг сознает, какое из событий произошло первым, а какое – вслед за ним, ведь иначе попросту быть не может. Однако результаты опытов Иглмена с точками и вспышками дают понять, что мозг может неверно определить последовательность событий, единовременных по своей сути; также не исключена вероятность ошибки при определении порядка расположения предметов в пространстве. «Механизм определения последовательности потрясающе гибок, – заметил ученый. – Мы пытаемся выяснить, насколько пластично чувство времени». Для этого был разработан следующий эксперимент: испытуемого усаживают перед монитором компьютера и предлагают прослушать гудок. Непосредственно перед сигналом или сразу после него на экране появляется небольшая вспышка. Испытуемого спрашивают, что было раньше – вспышка или гудок, и сколько времени прошло между двумя сигналами. Как правило, участники эксперимента не испытывают затруднений при выполнении поставленных задач и правильно определяют как последовательность сигналов, так и длительность интервала между ними, даже если сигналы разделяет всего 20 миллисекунд – одна пятидесятая секунды. Предположим, что вам предстоит выполнить те же задания, но уже без помощи гудка. Теперь ваше участие в эксперименте будет более активным: вместо прослушивания сигнала вы должны нажать на одну из кнопок на пульте. Как и в прошлый раз, перед нажатием на кнопку или прямо после этого на экране появляется вспышка. Если вы заметили вспышку до нажатия на кнопку, вам удастся довольно точно определить длительность интервала между вспышкой и нажатием на кнопку. Если вспышка следует за нажатием на кнопку, длительность интервала будет оценена неверно. Собственно говоря, если вспышка произойдет спустя 100 миллисекунд (одну десятую секунды) после того, как вы нажали на кнопку, вам покажется, что интервала не было совсем, а вспышка появилась одновременно с нажатием кнопки.
МОЗГ ОБЯЗАН СОСТАВИТЬ ЦЕЛОСТНУЮ КАРТИНУ СОБЫТИЙ, ДЕЙСТВИЙ И ПРИЧИННО-СЛЕДСТВЕННЫХ СВЯЗЕЙ ПУТЕМ ПОСТОЯННОЙ СОРТИРОВКИ ВВОДНЫХ ДАННЫХ, ПОСТУПАЮЩИХ ОТ ОРГАНОВ ЧУВСТВ
Иглмен разработал программу эксперимента совместно со своим бывшим студентом Чессом Стетсоном, который сейчас числится штатным нейробиологом Калифорнийского технологического института. Исследователи обнаружили, что вслед за действием (в данном случае нажатием кнопки) сразу наступает отрезок времени длительностью порядка 100 миллисекунд, в течение которого испытуемый утрачивает способность к распознаванию последовательности каких-либо событий; возникает ощущение, что все случившееся за это время происходит в один момент. Степень вовлеченности испытуемого в происходящее оказывает решающее влияние на точность оценки времени. Мозг отчаянно жаждет признания своих заслуг; он предполагает, что его действия всегда приводят к немедленным последствиям. Вы совершаете элементарное действие, нажимая на кнопку, но тем не менее ваш мозг полагает, что именно оно спровоцировало последующие события. «После каждого совершенного действия мозг ведет себя так, как будто заполучил в свое распоряжение универсальный тяговый луч, – комментирует Иглмен. – Он относит на свой счет все события и сам же верит в это». В поле действия захватного луча реальная последовательность действий, упорядоченная во времени, начинает растворяться, а десятая доля секунды вообще не считается мерой времени и не принимается в расчет.
