Ивэнлин и Уилл держались в середине отряда, окруженные со всех сторон дюжими скандианцами. Легкоузнаваемый серо-зеленый плащ Уилла был упрятан в один из походных мешков, и оба пленника были в накидках из овчины, которые висели на них мешком. Короткие волосы Ивэнлин прикрывала шерстяная шапка. Пока ни один из уорголов не обратил на них никакого внимания, видимо, приняв их за слуг или рабов в маленьком отряде морских разбойников.
– Рты не открывайте и глаза не подымайте! – приказал Уиллу и Ивэнлин Эрак, когда они врезались в гущу бегущих уорголов.
Немузыкальное пение неприятным эхом отдавалось в ушах скандианцев и их пленников. План Эрака состоял в следующем: как только они преодолеют Перевал, сделав вид, что собираются занять позицию в правом фланге армии уорголов, сразу же двинутся на восток, к болотным топям, и вскоре достигнут моря, где стоят на якоре корабли Хорта.
Они двигались вместе с потоком уорголов, следуя по узкой, извилистой тропе, которая тянулась по горным кручам километров на пять. Уилл понял, почему Перевал служил естественной преградой. Моргарат не провел бы здесь армию без позволения Дункана, но и королевские войска не могли преодолеть Перевал и атаковать Моргарата на плоскогорье.
Голый, влажно-лоснящийся камень нависал над ними черными стенами с обеих сторон. Солнце заглядывало на Перевал только в полдень, меньше чем на час, и воздух здесь был холодный и промозглый. Перевал окутывала мгла, но пленникам это сейчас было даже на руку – так легче было спрятаться от страшных попутчиков.
Уилл почувствовал, что уровень земли под ногами начал выравниваться, и понял, что они уже в самом конце Перевала – вровень с долиной. Зажатый в кишащей, толкающейся толпе, он не мог видеть даже на несколько шагов впереди себя. Наконец они преодолели последний излом, и узкий луч солнца пронзил полумглу, заставив Уилла прикрыть глаза от внезапного яркого света. Тут мальчик почувствовал толчок в левый бок.
– Давай правее! – велел им Эрак, и четверо скандианцев, образовав клин, стали прокладывать себе путь сквозь кипящую толпу, пока не оказались у самого дальнего правого края Перевала.
Уорголы, которых они распихивали, нередко сбивая их с ног и ступая прямо по ним, прежде чем те успевали подняться, остервенело рычали и огрызались. Но скандианцы не оставались в долгу, отвечая угрозами и отборной бранью.
Когда они выбрались из мглистого Перевала, в глаза ударил солнечный свет. Уилл с Ивэнлин замешкались. Эрак снова подпихнул их в спину, – он только что услышал знакомый голос, отдававший приказы армии уорголов.
Моргарат здесь и руководит боевыми действиями.
– Будь он проклят! – бормотал Эрак. – Я-то надеялся, он будет с передовым отрядом. Шевелитесь живее, вы, оба!
Теперь он проталкивал их впереди себя немного быстрее. Уилл оглянулся и поверх голов уорголов увидел высокую сухопарую фигуру повелителя Гор Ливня и Тьмы. Он был в вороненых доспехах, в черном колете, верхом на своем белесом коне. Вокруг него кишели уорголы, которые быстро занимали свои позиции.
Уилл не успел отвернуться, как бледное лицо, похожее на маску, обратилось в его сторону. Моргарат направил к скандианцам своего коня, не обращая внимания на то, что в желании добраться до них топчет собственных солдат.
– Капитан Эрак! – послышался резкий оклик. Голос звучал негромко, но его не способно было заглушить даже пение уорголов.
– Не останавливайтесь! – вполголоса приказал им Эрак. – Продолжайте идти!
– Стойте! – прозвучало уже на тон выше, и холодная ярость Моргарата мгновенно пресекла хрюканье солдат.
Уорголы замерли, скандианцам пришлось сделать то же самое. Эрак повернулся к Моргарату.
Повелитель Гор Ливня и Тьмы пришпорил коня, сминая толпу, уорголы откатывались в разные стороны, давая ему дорогу, или отлетали прочь, если не успевали отпрянуть. Медленно, не спуская глаз с лица Эрака, Моргарат спешился. Даже сейчас, стоя на земле, он возвышался над предводителем скандианцев.
– А на сей раз, капитан Эрак, куда держишь путь со своими людьми? – осведомился он вкрадчивым тоном.
Эрак показал направо.
– Такое уж обыкновение у меня и моих – сражаться на правом фланге, – небрежно проговорил он. – Но я встану туда, куда вы прикажете.
– Да неужели? – язвительно отозвался Моргарат. – Неужели встанешь? Какая невероятная милость с твоей стороны. Ты… – Тут он оборвал себя, когда его взгляд упал на две невысокие фигурки, которых безуспешно пытались заслонить собой скандианцы. – Кто это такие? – повелительно бросил он.
Эрак пожал плечами:
– Кельты. Мы забрали их в плен в Кельтике, и я думаю продать их верховному ярлу Рагнаку в рабство.
– Кельтика – моя, капитан. Рабы из Кельтики также мои. Не про твою они честь. Ты не имеешь права забирать их и продавать своему королю-варвару.
Скандианцы, окружавшие Уилла и Ивэнлин, гневно нахмурились. Моргарат обратил на них свой ледяной взгляд, потом перевел глаза на уорголов, которые обступали их со всех сторон, – каждый из них был готов бездумно исполнить любой приказ повелителя. Взгляд Моргарата был красноречивее всяких слов.
Эрак попытался выйти из положения.
– Мы сражались за добычу, как был уговор, и рабы – тоже добыча, – заявил он, но Моргарат перебил его.
– Если сражались! – в ярости выкрикнул он. – Если! А не бездействовали, глядя, как разрушают мой мост.
– Там командование было возложено на Чирата, – запальчиво отпарировал Эрак. – Это он принял решение не выставлять у моста дозорных. Мыто как раз пытались спасать мост, пока он отсиживался в скалах!
Моргарат снова в упор посмотрел на вожака скандианцев и тихо прошипел:
– Ко мне не обращаются в такой манере, капитан Эрак. Ты сию же минуту попросишь прощения. А затем…
Моргарат остановился на полуслове. Казалось, он обладал каким-то сверхъестественным чутьем. Его черные глаза вдруг обратились на Уилла; белый костлявый палец указывал на шею мальчика.
– Что это?
Эрак обернулся, вздрогнув.
Из-за ворота рубахи Уилла выглядывала, тускло поблескивая, бронзовая цепочка. Моргарат отбросил скандианца в сторону, ринулся к мальчику и схватил его за цепочку.
Уилл отпрянул, испугавшись злобы, которой сверкали мертвенные глаза повелителя Гор Ливня и Тьмы. Мальчик услышал, как Ивэнлин судорожно охнула, когда Моргарат впился взглядом в маленький дубовый листок, зажатый в руке.
– Рейнджер! – взъярился он. – Это рейнджер! Это их знак!
– Какой-то мальчишка… – начал было Эрак, и ярость Моргарата обратилась теперь на него – размахнувшись, Моргарат ударил скандианца по щеке:
– Нет, не мальчишка! Рейнджер!
Трое морских разбойников выступили вперед, приготовившись пустить в ход оружие. Моргарату не потребовалось даже произносить приказ – два десятка уорголов тут же выступили из общей толпы, угрожающе завывая и поигрывая дубинами и копьями.
