Он единственный из всех был в шляпе, высокой и черной. Страйк вспомнил, что такие называются цилиндрами. Хоть человек и сидел, было очевидно, что он высок ростом, строен и сухощав. Обветренное лицо заканчивалось заостренным подбородком, украшенным седеющими усами. Рот представлял собой узкую невыразительную щель. Темные глаза смотрели пристально. Это было лицо волевого человека, не привыкшего улыбаться.
Экипаж проехал мимо.
Следом двигались три повозки. Каждую везли волы и каждой правил одетый в черное возница, сопровождаемый стражником. Все повозки были заполнены пассажирами. В них было так тесно, что оставалось только стоять. Все пассажиры были дворфами.
Страйк обратил внимание, как подобрался, глядя на них, Джап. Повозки, громыхая, миновали разведчиков и продолжили путь к городским воротам.
Джап выдохнул:
— Только представь, что бы Хаскер раздул из этого…
— Они ведь не заключенные? — спросила Коилла.
Страйк покачал головой:
— Они, скорее, смахивают на рабочие бригады. Но меня больше заинтересовал человек на заднем сиденье кареты.
— Думаешь, это Хоброу?
— Держится он, безусловно, как вождь.
— У него глаза дохлой рыбы, — добавил Джап.
Они пронаблюдали, как процессия приблизилась к воротам. На городской стене появились часовые. Ворота медленно распахнулись, впуская караван. Как только последняя повозка оказалась внутри, створки немедленно захлопнулись. Разведчики услышали, как падает на место тяжелый запорный брус.
— Так, значит, — пробормотал Джап. — Вот и путь внутрь.
Страйк не уловил мысль.
— Что ты имеешь в виду?
— Надо обязательно разжевывать? Здесь на них работают дворфы. Я дворф.
— Рискованный план, Джап, — отвечала Коилла.
— У тебя есть план получше?
— Даже если тебе удастся туда проникнуть, — сказал Страйк, — что ты надеешься этим достигнуть?
— Соберу информацию. Посмотрю расположение сторожевых. постов, оценю, какая у них оборона. Может быть, удастся даже узнать, где они прячут звезду.
— При условии, что Моббс не ошибся и она у них действительно есть, — вставила Коилла.
— Пока кто-нибудь из нас туда не попадет, мы этого не узнаем.
— Нам не известно, как у них организована охрана, — заметил Страйк. — А если они знают всех дворфов по именам?
— Или все дворфы знают друг друга, — добавила Коилла. — Как они отреагируют на чужака в своих рядах?
— Я не утверждал, что проникновение будет безопасным, — сказал Джап. — Но я думаю, можно с достаточной степенью уверенности предположить, что люди вряд ли знают всех дворфов по именам. Все наши сведения о людях говорят, что они не испытывают к древним расам ничего, кроме презрения. И мне трудно себе представить, чтобы они стали запоминать наши имена.
Коилла нахмурилась:
— Смелое допущение.
— Это шанс, которым надо воспользоваться. С другой стороны, если сами дворфы заметят чужака, это, скорее всего, никаких проблем не вызовет. Видите ли, дворфы в повозках были по крайней мере из четырех различных племен.
— Откуда ты знаешь? — спросил Страйк.
— Главным образом это заметно по одежде. На шеях у них косынки разных цветов, кафтаны скроены по-разному и так далее. Все эти вещи — признаки того или иного племени.
— А какие предметы одежды, обозначающие твое племя, носишь ты? — спросила Коилла.
— Я ничего такого не ношу. Когда поступаешь на службу к Дженнесте, от подобных вещей надо избавляться. Чтобы можно было сразу понять, кому служишь. Но я с легкостью могу это исправить.
Страйка все еще не покидали сомнения.
— Слишком много допущений и предположений, Джап.
— Это точно, и о самой серьезной проблеме я еще не говорил. Какая-то служба безопасности должна контролировать вход и выход работников. Как минимум они пересчитывают их по головам.
— И это означает, что ты не можешь просто затесаться среди прочих дворфов. Даже если бы мы придумали — как.
— Верно. Мною надо заменить одного из них.
Коилла, прищурившись, посмотрела на него:
— И каким же образом мы это сделаем?
— Прямо сейчас мне в голову ничего не приходит. Но есть обстоятельства, которые могут сыграть нам на руку. Во-первых, я не думаю, что появление нового лица вызовет особое любопытство у самих дворфов — опять же потому, что их берут из разных племен. Во-вторых, для людей мы все на одно лицо. Как и представители всех остальных древних рас. А в-третьих, самим людям и в голову не придет, что сюда захочет проникнуть враждебно настроенный дворф.
Страйк медленно покачал головой:
— Не пойми меня неправильно, Джап, но твоя раса прославилась своей… скажем так, приспособляемостью. Люди знают, что дворфы сражаются на всех сторонах.
— Никаких обид, Страйк. Ты ведь знаешь, я давно уже перестал извиняться за обычаи моих сородичей. Но скажем так: они не ожидают, что дворф до такой степени обезумеет, что попытается проникнуть в их крепость в одиночку. Не забывайте, что в чем-то человеческий род похож на древние расы: люди тоже видят то, что ожидают увидеть. Дворфов они используют. Я — дворф. Будем надеяться, что дальше этого их мысли не зайдут.
— Будем надеяться! — с легкой насмешкой в голосе отозвалась Коилла. — Люди, конечно, ублюдки, но все же не слабоумные.
— Я знаю.
— А что ты сделаешь с татуировками, обозначающими твое звание?
— Корень гарвы. Растираешь его с водой и добавляешь немного глины — для цвета. Это закроет татуировки, и по цвету их не отличишь от моей кожи.
— Если, конечно, кому-нибудь не придет в голову посмотреть повнимательнее, — сказал Страйк. — Ты будешь очень сильно рисковать.
— Я знаю. Но в целом ты же не против этого плана?
Страйк некоторое время раздумывал.
— Иного выхода я не вижу. Так что… нет, не против.
Джап заулыбался.
Боевой инстинкт подтолкнул всех троих высунуться из кукурузы и оценить обстановку. Людей в поле зрения не наблюдалось.
Коилла продолжала сомневаться.
— Не радуйся слишком сильно, Джап. Нам еще надо проработать детали. Вот, к примеру… Каким образом мы заменим тобой одного из чужих дворфов?
— Есть идеи? — спросил Страйк.
— Ну, исходя из предположения, что дворфов вывозят и ввозят каждый день, — сказала Коилла, — может быть, стоит устроить засаду на одну их повозок. Мы захватим одного пассажира, а Джап в суматохе смешается с остальными.
— Нет. Во-первых, вовсе не факт, что дворфов вывозят каждый день. А во-вторых, слишком большой риск, и это насторожит людей.
