Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
Рис. 90. Тор
Рис. 91. Фигурка божества
Едва ли не самым популярным амулетом был молот Тора (рис. 94). Было обнаружено более 40 таких молотов; в основном они датируются концом X или началом XI века. Обычно у них есть петелька, за которую их можно подвесить, а иногда также цепочка или кольцо. Размер их может быть разным – от 2 до почти 8 сантиметров; материал и качество тоже разное – от самого простого, ничем не украшенного железа до изящно обработанного серебра или бронзы, украшенного головкой, похожей на птичью. Молоты носили как мужчины, так и женщины – их находят в могилах и тех и других; еще чаще их находят на месте домов или похороненными в составе клада, возможно, как магическая защита против воров.
Возможно, популярность молотов Тора стимулировалась христианским обычаем ношения миниатюрных крестиков. И то и другое продавали бок о бок, поскольку в форме ювелира, обнаруженной в Ютландии, можно было отливать как молоточки, так и крестики. В Исландии был найден бронзовый предмет, который, если его подвесить за голову зверя на одном конце, выглядел как молоточек, а с другой стороны напоминал крест; более того, в нем было вырезано отверстие в форме креста (рис. 92). Можно вспомнить о мировоззрении исландца Хельги Тощего, человека со смешанными верованиями, который, хотя и был христианином, все-таки взывал к Тору на море и во время опасности.
Рис. 92. Амулет, в котором сочетаются молот Тора и крест
Отдельные скандинавы могли с большим энтузиазмом поклоняться одному богу, чем другому, однако, когда люди собирались на общие церемонии и праздники, многие боги почитались бок о бок. Содержание в порядке главного храма в округе было долгом местного вождя; помогали и другие семьи, вносившие свои взносы. Судя по всему, на жертвоприношениях и религиозных праздниках всегда председательствовал вождь (или король), по крайней мере в Норвегии и Исландии. В Швеции же, с другой стороны, мог существовать класс профессиональных служителей культа, поскольку Адам Бременский упоминает о «жрецах» в храме Упсалы; действительно, вполне естественно предположить, что для такого масштабного культа, как тот, что он описывает, действительно были необходимы профессиональные жрецы. Точно так же Ибн Русте, говоря о шведских торговцах в России, упоминает и о профессиональном жречестве:
«Есть у них аттиба (знахари), из которых иные повелевают царем, как будто бы они их начальники. Случается, что они приказывают принести жертву творцу их тем, чем они пожелают: женщинами, мужчинами, лошадьми. И если знахари приказывают, то не исполнить их приказания никак невозможно. Взяв человека или животное, знахарь накидывает ему на шею петлю, вешает жертву на бревно и ждет, пока она не задохнется, и говорит, что это жертва богу».
В Дании также были свои языческие жрецы, чей ранг зафиксирован на их надгробных памятниках; наиболее ясная информация содержится на камне из Снольделева, на котором начертаны религиозные символы (свастика и переплетающиеся роги для питья) и написано: «Камень Гунвальда, сына Роальда, тула в Салхауге». Слово «тул» встречается и в других местах; оно может значить что-то вроде «предсказатель» или «произносящий заклинания».
На более низком уровне существовали люди, которые жили тем, что применяли свои волшебные чары. В сагах встречается множество упоминаний о том, как какого-нибудь мужчину или женщину нанимают для совершения различных магических или гадательных обрядов – от поисков потерянных вещей или предсказания урожая до черной магии и вызывания бури. Многие из этих историй могут быть сплошной выдумкой, однако другие выглядят вполне правдоподобно и, видимо, основаны на реальных обычаях. Очень часто говорится, что знахарь или провидец – «финн», то есть принадлежит к племени лапландцев, которые, вероятно, были аборигенами северной Скандинавии, и вполне возможно, что некоторые из них действительно зарабатывали на жизнь, получая от соседей-скандинавов плату за свое искусство.
Среди таких людей были женщины-прорицательницы, которых называли вёльвами; этот термин встречается как в поэзии, так и в прозе, и женщины, которых так называют, являются не «финками», а скандинавками. Во многих сагах говорится о том, как они путешествовали с фермы на ферму, иногда группами, и отвечали на вопросы о будущем. Перед тем как дать ответ, вёльва входила в транс, иногда сидя на высокой платформе; ее ассистенты при этом исполняли песнопения и заклинания. Самый полный рассказ о таком «сеансе» содержится в «Саге об Эрике Рыжем», созданной в конце XIII века, где описываются события в гренландском поселении в начале XI века. В контексте саги этот эпизод, конечно, может быть выдумкой, однако рассказ автора явно показывает, что он должен был много знать о таких процедурах.
В саге говорится, что в гренландском поселении была вёльва, которая ходила по домам зимой и отвечала на вопросы о следующем годе или о судьбе отдельных людей, и в ее честь устраивали пиры. Однажды в голодный год ее пригласили в один дом, где для нее приготовили высокое сиденье с подушкой из куриных перьев:
«На ней был синий плащ, завязанный спереди ремешками и отороченный самоцветными камушками до самого подола. На шее – стеклянные бусы, а на голове – черная смушковая шапка, подбитая белым кошачьим мехом. В руке она держала посох с набалдашником, оправленным желтой медью и усаженным самоцветными камушками. Пояс у нее был из трута, а на поясе висел большой кошель, в котором она хранила зелья, нужные для ворожбы. Она была обута в мохнатые башмаки из телячьей кожи, и на них были длинные и крепкие ремешки с большими пряжками из желтой меди. На руках у нее были перчатки из кошачьего меха, белые и мохнатые изнутри».
Вёльву почтительно приветствовали и попросили «окинуть взглядом стада, домочадцев и дом». Для нее приготовили специальную еду – кашу на козьем молозиве и блюдо из сердец животных всех доступных видов. На следующий день, приготовляясь пустить в ход свои заклинания, она потребовала себе в качестве помощницы какую-нибудь женщину, которая знала бы, как читать некоторые заклинания для вызывания духов; с трудом такую женщину удалось найти. Вёльва поднялась на платформу, вокруг которой женщины встали в круг, и «сеанс» начался. Когда песнопения закончились, она предсказала наступление лучших времен, ответила на вопросы, а затем ушла на другую ферму.
В этом описании как платформа, так и пение, вызывание духов и сложный костюм из шкур зверей напоминают шаманские ритуалы, в то время как узорчатый жезл с набалдашником изображался в руках некоторых датских фигурок из золотой фольги еще в VI веке (рис. 93). Такие магические обряды (и другие, более зловещие, о которых источники говорят лишь намеками) некоторым образом были связаны с культами Фрейи и Одина, которые, как говорили, оба занимались магией.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
