Нам?
* * *
— Мой брат.
Именно так Майкл представил Патрика всем собравшимся. Даже члены моей семьи ни разу не видели его во время этих тайных визитов к нам. Сегодня собрались все: Райаны, Маллои, Кили, Келли. Только Деннис и Джози остались в Барне вместе со своей второй маленькой дочкой, родившейся на прошлой неделе.
— Поиграем в обычные игры, — сказал Патрик, беря руководство в свои руки.
Мы с мамой и бабушкой привязали к хвостикам яблок кусочки бечевок из старых сетей. Майкл натянул между стропилами чердака веревки, и мы развесили на них яблоки.
— Постройтесь, дети, — сказала я.
— А у нас будут команды? — спросил Джо, двенадцатилетний сын Маллоев.
— Мальчишки против девчонок, — предложил его брат, Джон Майкл, которому было десять.
— Ладно, — заявила Анни Маллой, девочка, за которой присматривала Мэри Райан. Ей было восемь, большая умница. — Мы с Мэри победим вас всех, и большая часть яблок будет наша!
Пэдди, Джеймси и пятилетние близнецы Райанов, Альберт и Генри, встали рядом со старшими мальчиками. Пэдди позвал и Хьюи присоединиться к ним.
Дети понимали, что на всех обрушилась беда, но если взрослые устраивают вечеринку, наверное, еще не все потеряно.
Джеймси улыбался — впервые с того момента, как мы выкопали испорченную картошку.
Внезапно в дверь постучали. Патрик Келли метнулся на чердак, а Майкл пошел открывать.
— Благослови вас всех Господь! — Это был ростовщик Билли Даб, известный проныра и доносчик, собственной персоной. — Я тут просто мимо проходил и услышал вас. Не ожидал, что вы соберетесь на Самайн в такое тяжкое время, — сказал он, вваливаясь в дом.
— Это все ради детей, Билли, — пояснил Майкл.
— Тогда продолжайте свои игры, не обращайте на меня внимания, — сказал тот.
Я заранее сплела из соломы повязку на глаза, а сейчас надела ее на Пэдди и покрутила его на месте. Он пошел прямиком к висящему яблоку, и оно больно ударило его по лбу.
— Ой-ой! — воскликнул он, и это показалось ужасно смешным моему Джеймси и близнецам Райанам.
Билли Даб засмеялся вместе с ними. Все остальные молчали. Билли бросил на меня тяжелый взгляд, и я тоже засмеялась. Он обвел глазами других взрослых, и те в конце концов присоединились к нам.
— А теперь я, — вдруг заявил он.
Повязкой на глаза он озабочиваться не стал, а просто взял яблоко рукой и принялся жевать, пока на веревке не остался один огрызок.
— Он съел его все, — произнес Джеймси.
— Послушайте, Билли Даб… — начал было Майкл.
— Все, теперь очередь девочек, — быстро вмешалась я, надевая повязку на Анни Маллой. — Устрой из этого представление, — шепнула я ей на ухо.
Анни оттолкнула яблоко от себя, потом подождала, когда оно коснется ее губ снова. Она делала вид, что пытается поймать его, и толкала яблоко еще два или три раза, пока наконец не ухватила его зубами хорошо, чтобы откусить большой кусок.
— Умная девочка! — заметила бабушка.
— Старый фокус с количеством движений, — заметил Маллой.
— Ну, этому далеко до тех фокусов, на которых воспитывался ты, Маллой, — сказал Билли Даб. — А у вас тут вообще есть poitín? По-моему, вы прячете его на чердаке. Слажу-ка я туда, посмотрю.
— Стоять! — остановила его бабушка. — В этом доме не пьют, к тому же я начинаю свой рассказ. Садитесь, Билли Даб.
— Вам лучше послушаться ее, — вмешалась Тесси Райан. — А не то она превратит вас в ворону!
Я слышала, как Майкл пробормотал себе под нос:
— Ему это пошло бы только на пользу.
Даб пристально посмотрел на бабушку, но она уже приступила к рассказу, и он сел на пол.
— Fadó… — начала она.
Тем временем мы с мамой и Кати Маллой раздавали орехи из барнского леса. Все принялись раскалывать и лущить их, слушая бабушкин рассказ о человеке из Коннемары, отправившемся на кладбище в ночь на Самайн. У ворот он встретил какого-то парня и поздоровался с ним, но, когда тот кивнул ему в ответ, у него отвалилась голова. Катясь по дороге, голова эта сыпала проклятья в адрес испуганного жителя Коннемары. В общем, рассказ у бабушки получился очень страшным.
— Жуть! — сказал Билли Даб.
— По-моему, безголового человека видели у ворот кладбища в Рахуне всего несколько лет тому назад, — заметил Майкл.
— Ты прав, — отозвался Оуэн. — А не то ли это кладбище, что у дороги, мимо которого вам идти домой? — спросил он у Билли Даба.
— До полуночи там все безопасно, — вставила бабушка, — но вот потом…
— А уже поздно, — подхватила я.
— Мне уже пора, — тут же сказал Билли Даб. — Если кому-то из вас нужно будет взять в долг шиллинг-другой или заложить что-нибудь, обращайтесь. Есть у меня также несколько центнеров картошки — покупайте сейчас, пока цены не подскочили!
— Спасибо, Билли, — сказал Недди Райан.
— Благослови вас Господь, — буркнул Билли Даб и спешно удалился.
Мы все рассмеялись.
— Это было забавно, — сказал Оуэн Маллой. — Как этот дремучий деревенщина бегом бросился от безголового покойника, на ходу приговаривая, что всегда готов нас обмануть.
С чердака спустился Патрик.
— В этом типе нет ничего смешного, — сказал он. — Даб — очень опасный человек. Солдаты наготове, все ждут волнений. Одного парня арестовали в Голуэй Сити только за то, что он напевал на улице «Мы снова нация». Даб мог бы донести на любого из вас за что угодно.
— Ну какую мы можем представлять опасность? — удивился Недди Райан. — Мы же все напуганы до столбняка.
— Нам нечего терять! — заявила я. — Точнее, мы можем потерять все. Я видела нашего нового агента, Джексона. Он хочет, чтобы нас тут не было, и ему все равно, умрем мы с голоду или нас просто выгонят.
— Онора, здесь дети, — предупредила меня мама.
Самые младшие уже свернулись калачиком и спали. Но все остальные бодрствовали и внимательно слушали.
— Кто-то должен нам помочь, — вмешалась в разговор Тесси. — Или лендлорды позволят нам работать у них за еду, или правительство — они ведь помогали нам раньше.
— Правительство ничего делать не станет, — сказал Патрик. — Когда О’Коннелл пытается расшевелить Пиля и Парламент, чтобы они помогли нам, англичане просто отмахиваются от него. «Эти ирландцы только болтают, прикидываясь бедными», — заявляют они и ничего не предпринимают, — продолжал он, отрывисто произнося каждое слово. — Эта картофельная чума охватила половину стран Европы. Они тоже потеряли свою картошку. Но там правительства закрывают порты, оставляют провизию в своих странах, покупают зерно в Америке. Они делают то, что и должно делать правительство, — помогают своему народу во время кризиса. А вот Британия для нас ничего не делает.
