Лене все это очень понравилось, и она бы с удовольствием осталась бы в своей родной школе, если бы у ней были родные. Но тут же она с болью в сердце вспоминала, что у ней нет здесь никого. Нет, ей придется уехать. Быть может, в Горьком ей будет хуже жить в смысле питания, чем если бы она осталась в Ленинграде, и все же ей надо ехать. Даже если ее освободят от платы за обучение и питание, Розалия Павловна обещала ей сделать все, что только будет можно, и даже тогда она откажется от всего этого и уедет к Жене.
Женя, наверно, и сейчас беспокоится за нее и ждет, когда же приедет Ленка. А Ленка все торчит в Ленинграде. Но сегодня уже 3-е число. Со дня на день нужно ожидать начало эвакуации, и вот теперь только перед Леной встал мучительный вопрос. Уехать ли сразу, как начнется эвакуация, или с недельку поучиться в школе, подкрепиться немного. Лена решила, что поедет вместе с Тоней, той самой, что взяла ей сегодня в столовой обед. Тоня с мамой как раз собираются тоже уезжать, папа прислал им письмо, он на фронте, он советует им поскорей уезжать, ибо, говорит он, в Ленинграде придется еще много пережить, лучше поскорей уезжайте. Так вот Лене лучше всего ехать вместе с Тоней и ее мамой, все-таки знакомые, и потом втроем ехать лучше. Вот что только смущало Лену, предположим, она 5-ого сдает в школу карточки, а с 5-ого же будет объявлена выдача крупы, сахара и масла. А вдруг числа 8-ого, 9-ого начнется эвакуация. Что же получается: за эти несколько дней Лена в школе ведь не получит столько сахара и масла, сколько она смогла бы получить в магазине, не сдавая в школу карточки. Но здесь опять неизвестно, ведь на руках у ней должно остаться 200 гр. масла и 300 гр. сахара. Быть может, оставят как раз талончики за 1-ую выдачу, тогда, значит, Лена сможет и получить в магазине перед самым отъездом сахар и масло и до дня отъезда сможет питаться в столовой школы. А может быть, школа сможет дать такую справку, чтобы в магазине Лене выдали в одну выдачу все 200 гр. масла и 300 гр. сахара сразу. Вот это было бы замечательно, думала Лена про себя. Действительно, до отъезда питаться в школе, а перед самым отъездом, так сказать на дорогу, получить масла 200 гр. и сахару 300 гр., о чем еще можно мечтать.
Но одно — мечта, а другое — действительность. И Лена решила, там видно будет, не стоит ломать голову над неизвестным.
Сегодня какой-то тоскливый мокрый день, но у Лены на душе как-то радостно, а 1-ого мая был такой замечательный день, а у Лены, наоборот, на душе кошки скребли.
4 мая
Сегодня необыкновенно холодный, пасмурный день. Дует леденящий, сильный, порывистый ветер. Он пронизывает насквозь, и его порывы настолько сильны, что трудно двигаться против ветра. В такую погоду стараешься сидеть дома и лишний раз не ходить на улицу. Также и Лена пробежала только в столовую. Поела щи и пшенную кашу, хлеба купить не удалось, так как на 6-ое не отпускали, и из столовой пробежала в школу. Там уже началось собрание. Лена узнала печальные вещи: во-первых, учиться они начнут только с 15-ого мая, а питаться — с 8-ого. Во-вторых, хлеба старшие школьники получат только 400 гр., а масла только 30 гр. в день. Лена встретила Мишу Ильяшева. Он стал совершенно неузнаваем, прямо страшно на него смотреть. Больше из 9-ого класса никого, кроме Тони, не было. Они с Тоней сговорились, что, если до 15-ого мая начнется эвакуация, они уедут в первые же дни.
Лена пришла домой, сварила немного супа из оставшейся каши и уселась чинить черные шелковые чулки. Ей надо торопиться. Ведь каждый день можно ожидать открытия эвакуации, а у ней еще много всяких дел. Надо зашить, заштопать, выстирать все то, что она возьмет с собой. За эту зиму они с мамой очень опустились, запустили себя. Но то была зима, мороз, а сейчас весна. Стыдно ходить грязной, оборванной, иметь грязные руки.
А главное, Лена — молодая девушка. Главное богатство девушки — это ее чистота душевная и телесная. Так говорила Лене вчера Розалия Павловна, когда они вечером беседовали, сидя вдвоем в комнате. Лена целиком соглашалась со словами Р[озалии] П[авлов]ны. «Твоя тетя Женя совсем по-другому к тебе отнесется, если ты приедешь к ней пусть с немногими старенькими вещами, но чистыми, заплатанными, заштопанными, если на одежде будут пришиты все пуговицы и вообще вид твой будет опрятный. Она только с уважением посмотрит на тебя и подумает про себя: „Эта девушка столько перенесла и все-таки сохранила человеческий вид“» — так говорила Розалия Павловна.
И Лене захотелось именно такой приехать к Жене и с первого же дня взять себе в привычку быть аккуратной во всем, чистой, опрятной. Лене захотелось одеться небогато, но со вкусом.
«Хороший человек никогда не полюбит девушку-неряху. Настоящие, хорошие мужчины в женщине ценят больше всего именно эти качества: чистота телесная и душевная. В комнате у девушки должен быть порядок, нигде не пылинки, все должно блестеть. На окнах занавески, пусть в заплатах, из самой дешевой материи, если они ослепительно чистые, белые, они оценятся дороже, чем самые дорогие, но грязные и порванные портьеры». Лена целиком согласилась и с этим.
К вечеру небо немного просветлело, а перед самым закатом выглянуло солнышко. Закат сегодня был очень красив, как будто огненные языки пламени лизали горизонт.
5 мая
Сегодня Лена весь день, кроме хлеба, ничего не ела, но голод она чувствовала не так уж мучительно, потому что весь день просидела дома у себя на кровати и штопала чулки. Еще утром она сбегала за хлебом и в час его съела, потом принялась разбирать чулки, отобрала наиболее целые, те, что возьмет с собой, и принялась их штопать. Наштопала много.
Погода сегодня с утра была солнечная, но холодная. Вообще-то, тепло, но этот ледяной ветер пронизывает насквозь. К вечеру небо стало совсем чистое. Днем к Лене пришли из школы с извещением, что завтра в 12 часов собрание школьников старших классов. Лена расписалась, просмотрела список. Тамары не оказалось, зато Вовка был. Лена в душе как-то обрадовалась, завтра она снова увидит его.
Лена очень досадовала на радио, оно почти с 12 часов начало прерываться, потом был объявлен обстрел района, после объявления о прекращении обстрела начался концерт, но вдруг он оборвался, и радио замолкло. Интересно то, что Лена в продолжение обстрела не слышала ни одного залпа, ни одного выстрела. Правда, немного постреляли зенитки, но какой же это обстрел. Прямо странно. Завтра Лена решила после школы пойти с Тоней в эвакопункт, может, удастся что-нибудь узнать, потом купить хлеб и засесть снова на весь день за шитье, штопанье и т. п. Надо торопиться, неизвестно, когда начнется эвакуация, надо поскорей все привести в порядок и уложить все вещи, чтобы быть уже совершенно готовой к отъезду. Чтобы сразу же с открытием эвакуации, не теряя ни дня лишнего, записаться и уехать. Ведь ее единственная цель — как можно скорей попасть к Жене в Горький. Занятия начнутся только с 15 мая. Вероятней всего, что Лена уедет раньше. Питание, говорили, начнется с 8-ого. Это ее очень огорчало. Еще два дня она должна прожить на одном хлебе. А 300 гр. хлеба — это недостаточно, конечно, для того, чтобы не быть даже полуголодной. Но иначе нельзя. Лена строго рассчитала талончики и убедилась, что если она еще что-нибудь возьмет за эти два дня в столовой, то у ней будет перерасход крупы и она рискует остаться без обеда в школе, их об этом специально предупредили на собрании.
