– Ты уверена, что с тобой все нормально? – спросила Бренда, кладя руку ей на плечо. – Господи, девочка, да что с тобой такое?
Кармен, бледная и дрожащая, вновь скрючилась над унитазом.
– Эй! Кто-нибудь! Позовите доктора Арнольда! – закричала Бренда.
В ванную вбежали Эйва с Уошем. Они хотели поговорить о взрыве, а вместо того нарвались на Кармен, стоявшую на коленях и в слезах повторявшую:
– Я в полном порядке… в порядке…
Эйва опрометью бросилась за доктором, Уош остался с бабушкой.
– Все будет хорошо, – произнесла Бренда.
– Может, это не взрыв, а авария? – предположила Кармен. – Хоть бы с Мейконом ничего не случилось.
– Ну, в последнем я абсолютно уверена, – отрезала Бренда. – А теперь заткнись и позволь отвести тебя в постель. Подсоби-ка, Уош!
Вдвоем они помогли дрожащей Кармен подняться. Оказавшись на ногах, она тут же схватилась за живот. На полу была лужа.
– Нет, – прошептала Кармен. – Только не это, еще рано, слишком рано. Вот и в первый раз все так же началось…
– Тише, тише, – успокаивала ее Бренда, пока они с Уошем вели Кармен в спальню.
Женщина упиралась, словно не хотела покоряться страшной судьбе.
– Сейчас придет доктор Арнольд, и все будет хорошо. – Бренда присела на край кровати и сжала руку Кармен.
И тут началась новая схватка.
– Все будет хорошо, это я тебе говорю, – повторяла Бренда, – все будет хорошо.
– Побегу поищу, где там Эйва с доктором Арнольдом, – попятился к дверям Уош.
– Давай, – не оборачиваясь, разрешила Бренда.
– А где Эйва? – спросила Кармен. – Она ведь поможет мне, если что?
В коридоре Уош столкнулся с доктором Арнольдом и его женой. Они почти бежали, доктор на ходу засучивал рукава сорочки, встревоженная Долорес семенила за ним по пятам. Доктор Арнольд чуть не сбил с ног Уоша, сделав ему знак, чтобы убирался прочь.
– А где Эйва? – вякнул им вслед Уош.
Ее нигде не было видно. Уош двинулся по коридору, все ускоряя шаг. С улицы доносились вопли, где-то в глубине дома раздались звонки. Арнольды были единственными знакомыми Уоша, имевшими домашний телефон. При всем ужасе ситуации, он не без удовольствия прислушался к густому басу его звонка. Хотя звонок этот означал, что стряслась беда.
В окне у подножия лестницы Уош заметил зарево над центром города, напоминавшее рассвет. Но, судя по всему, происшествие затронуло только несколько улиц. Репортеров, прежде слонявшихся у дома, как ветром сдуло. У мальчика внутри все сжалось: если эта свора убралась отсюда – значит, случилось что-то действительно ужасное.
– Эйва! – позвал он, поднявшись по лестнице наверх.
Из спальни Эйвы слышался звук шагов, будто там бегали взад-вперед.
– Эйва!
Войдя в комнату, он увидел, что девочка лихорадочно запихивает свою одежду в сумку.
– Я ухожу и хочу, чтобы ты пошел со мной. Немедленно.
Этажом ниже Кармен лежала на кровати. Боль не утихала.
– Пожалуйста, помогите мне перенести это, – попросила она во время осмотра. – Просто пообещайте, что с моим ребенком и со мной все будет в порядке.
Она легла на бок, стиснув руками живот, и закрыла глаза.
– Все будет хорошо, – повторил доктор Арнольд присказку Бренды.
Кармен шепотом молилась за своего ребенка, а разыгравшееся воображение то и дело подсовывало ей картинку: яркое солнце освещает две детске могилки, у которых стоит она – одна-одинешенька, – рядом нет ни Мейкона, ни первого ее мужа, никого. Есть только Кармен и могилы двоих детей, которым она не смогла дать жизнь.
Этот образ витал над ней словно призрак.
Потом она вообразила себя на кровати с пистолетом Мейкона в руке и явственно ощутила в пальцах холодный металл. Кармен всегда завораживала тяжесть оружия, словно возрастающая от осознания того, на что способен этот предмет. Представила, как наставляет пистолет на свой лоб, уже казалось, что ее затягивает в черную дыру ствола. Вдруг стало интересно, успеет ли она увидеть вспышку перед тем, как вылетевшая пуля войдет в голову, унося с собой боль, воспоминания, надежды и самую жизнь. То, что смерть придет быстро и безболезненно, Кармен знала. Не будет ни вспышки, ни даже булавочного укола. Р-раз! – и настанет спасительное ничто, где нет страха, боли и памяти. Кармен увидела Эйву, стоящую перед надгробиями с именами младенцев. Она обвиняюще смотрит на падчерицу и говорит: «Ты могла бы его спасти».
Незаметно для себя она задремала, потом резко вскинулась, ощущая неизвестность и не понимая, сколько времени провела в забытьи.
– Эйва! – крикнула она. – Ты где?
– Успокойтесь, – сказал ей доктор Арнольд, помогая Бренде удержать Кармен в постели.
Пот лил с нее градом, простыни пропитались кровью.
Выйдя из комнаты принести воды для Кармен, Бренда глянула в окно и заметила людей. Всего человек семь-восемь, насколько можно было различить в тусклом свете уличных фонарей. Однако следом, похоже, подтягивались новые.
– Долорес! – закричала Бренда. – Быстрей иди сюда!
Долорес торопливо прошаркала к входной двери.
– Господи, Бренда! Что еще случилось? Зачем ты меня звала?
Бренда молча показала на окно. Люди уже шли по газону к дому. Некоторые, похоже, были ранены. За ними приближались другие. У пожарных Стоун-Темпла имелась только одна карета «Скорой помощи», а из окрестных городков добираться было около получаса, да и то по относительно пустым дорогам, какими они и были до появления «чудо-ребенка». Так что раненые – а за ними зеваки – отправились пешком туда, где были врач и девочка, обладающая даром исцелять.
– О боже! Пойду скажу мужу.
– Думаю, Долорес, они пришли вовсе не к нему.
– Разумеется, к нему. К кому же еще? – возразила та, открывая дверь. – Входите! – закричала она, беспорядочно размахивая руками. – Входите, мы о вас позаботимся, я сейчас сбегаю за мужем. Мы окажем вам первую помощь.
– Эйва здесь? – спросил кто-то.
– Что? – переспросила Долорес, от изумления прекратив размахивать руками.
– Я же тебе говорила, – пробормотала Бренда, пятясь назад. – Закрой-ка ты лучше дверь.
– Нет, я этого не сделаю, – твердо ответила Долорес, поворачиваясь к толпе. – Да-да, Эйва у нас, хотя я не понимаю, зачем вам эта девочка. Вам всем требуется медицинская помощь. Я – медсестра, мой муж – врач, а что может сделать ребенок?
– Немедленно закрой дверь, – прошипела Бренда, отступая к лестнице на второй этаж. Она прислушалась, что там у Эйвы с Уошем, но наверху было тихо.
– Да ничего страшного… – пискнула Долорес.
