Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
В мирное время самым важным считался прием для дипломатического корпуса по случаю Нового года. Он регулярно проводился в Берлине в огромных и прекрасно декорированных мраморных залах новой канцелярии. Они были спроектированы Шпеером специально для подобных официальных церемоний. Как лидер партии, Гитлер проводил приемы в залах, являющихся копиями тех, что спроектировал профессор Троост на Кониглишерплац в Мюнхене. Поскольку Гитлер всегда проводил новогодние каникулы в горах, где фермеры из Берхтесгадена в полночь устраивали в его честь оружейный салют, новогодний прием для дипломатов он перенес с 1 на 10 января. Иностранные послы и министры только радовались этому переносу, предпочитая использовать новогодние каникулы для личных путешествий. Гитлер никогда не считал эти официальные встречи с подготовленными речами очень плодотворными в политическом отношении. Впоследствии он часто упоминал, что некоторые представители других государств пытались, обмениваясь с ним рукопожатиями, решить свои личные проблемы, но что сам он или отвечал в соответствии с дуновением политических ветров, или просто уходил от ответа.
Подобные официальные приемы для глав государств и делегаций значительно участились во время войны в результате антикоминтерновского пакта и пакта трех держав. Когда ось была в конце концов сформирована и энергично пущена в ход, церемониальные приемы проводились в Вене во дворце Бельведер и в веселом, красивом летнем дворце, построенном знаменитым австрийским генералом принцем Евгением. Позже, поскольку Гитлер предпочитал оставаться в Берхтесгадене, он специально оборудовал для этой цели дворец Класхейм близ Зальцбурга. Он не считал свой личный дом в Берхтесгадене подходящим местом для крупных официальных приемов.
Из Берхтесгадена до дворца Класхейм можно было доехать на автомобиле за полчаса. Расположенный всего в нескольких милях от Зальцбурга, он был построен Фишером фон Эрлахом как дворец для увеселений зальцбургских епископов, не гнушавшихся легкомысленных забав. Великолепный парк и панорама гор, открывающаяся с его многочисленных террас и лужаек, вызывали восхищение посетителей этим замечательным уголком мира. Раньше дворец был владением дома Габсбургов. Слабоумный эрцгерцог находился здесь в заточении и умер всего за несколько лет до пришествия Гитлера. Выстроенное в стиле неоренессанса, чудесное здание словно было предназначено для того, чтобы производить впечатление. К дворцу вела эффектная въездная дорожка и величественная лестница. Огромный холл на первом этаже, овальный по форме, венчался куполом крыши. Во дворце было мало жилых комнат, поэтому, когда Гитлер принимал гостей, здесь размещали только глав государств. Делегации и свиты жили в надворной постройке неподалеку от дворца, оборудованной всеми удобствами. В епископские времена в тихом уголке сада был построен очаровательный маленький дамский павильон в форме четырехлистника. Он был отреставрирован, и первым там остановился итальянский посол Алфиери, пользующийся репутацией завзятого дамского угодника.
Президентский номер на первом этаже дворца, состоявший только из гостиной и спальни, в разное время занимали Муссолини, Хорти, царь Борис и другие. Немудрено, что они, греясь в теплых лучах политического солнечного света и наслаждаясь сверкающими горными вершинами, переполнялись оптимизмом, когда Гитлер рассказывал им о политической ситуации в небольшой комнате за продолговатой столовой, вдохновляя их собственной убежденностью в победе. Но позже, нанося визиты в Германию, они проводили в этом президентском номере бессонные ночи, а грозы, бушующие в горах Зальцбурга, казались им дурным предзнаменованием и вгоняли в глубокую депрессию. Ведь когда ситуация стала критической, Верховный главнокомандующий вермахта вызывал их только для того, чтобы ознакомить с безрадостной перспективой и потребовать от их наций нечеловеческих усилий и жертв.
За столом во дворце Класхейм я видел итальянского дуче. Как хорошо я запомнил южную эмоциональность его разговора с Гитлером десять лет назад в Венеции! Теперь он, поверженный Цезарь, сидел молчаливый и сгорбленный, а Гитлер обрушивал на него неудержимый поток своего красноречия. Здесь, во дворце, за послеполуденным кофе я слышал разговоры симпатичного болгарского царя. Борис любил водить паровозы и сам управлял гитлеровским самолетом, присланным за ним в Софию. Он в шутку называл Гитлера «мой фюрер». Здесь я также встречался с меланхоличным норвежцем Квислингом и медлительным Тисо[29]. В первый день вторжения союзников за этим же столом я слышал, как Геринг, в окружении взволнованных представителей многих стран Европы, почти час распространялся о радужных перспективах спасения положения введением в бой подвижной немецкой бронетанковой дивизии. Геббельс же всем своим видом выражал не то облегчение, не то сомнение. А в главном холле дворца я видел, как семидесятилетний адмирал Хорти, обычно такой очаровательный и легкий в общении, выходил из своих апартаментов очень серьезно озабоченным. Вопреки требованию Гитлера, он приказал подготовить специальный поезд для своего отъезда. Отправление было отложено по «техническим причинам»; Хорти смог уехать только через несколько часов, пока не согласился с оценкой ситуации и не подписал соответствующий акт.
Неподалеку от этого дворца была построена железнодорожная платформа для прибытия специальных поездов. Гости, прибывающие самолетом, приземлялись в аэропорту Зальцбурга. До аннексии Австрии Гитлер построил аэропорт Айнринг близ Фрейлассинга, чтобы ему было удобнее летать в Берхтесгаден. Взлетно-посадочные полосы этого аэропорта годились и для военных самолетов. Гитлер не любил летать и делал это в самых крайних случаях и только в хорошую погоду. Он не отправлялся, пока не было доложено, что на всем маршруте его следования одинаково ясно. Последним его самолетом был четырехмоторный Fw-200 «Кондор», построенный специально для него; под его сиденьем был люк для прыжка с парашютом, а окно открывалось особой, запатентованной ручкой. До этого он десять лет пользовался «Юнкерсом-52» и считал эту машину самым надежным коммерческим самолетом в мире, пока пилот не убедил его избавиться от этого «старого гроба».
В последние годы войны много говорили о желании Гитлера бежать на самолете в Японию или Испанию. Была ли в этих слухах хоть капля правды? Только люди, совершенно не знавшие натуру Гитлера, могли заподозрить его в личной трусости. Что же касается намерений бежать, то, как человек, до 30 марта 1945 года входивший в его окружение, могу сказать: эта постыдная идея никогда не приходила ему в голову и уж тем более не могла сорваться с его губ. Пилот оставался в его распоряжении в Берлине до самого последнего дня, но Гитлеру не потребовались его услуги; он никогда не собирался бежать из Берлина.
Когда Гитлер находился в Берхтесгадене с оберкомандой вермахта, в ставке всегда оставался начальник штаба армии. Если Гитлер и генералы вылетали из Зальцбурга обратно в ставку, то из соображений безопасности время отлета держалось в секрете. Так Гитлер поступал даже в мирные времена. Он всегда уезжал из Берхтесгадена неожиданно, отводя не более двух часов на сборы. Специальный поезд, которым Гитлер пользовался гораздо чаще, чем самолетом, всегда стоял наготове, под парами, на железнодорожной станции в Берхтесгадене или на каком-нибудь запасном пути неподалеку. На этом поезде личные гости Гитлера обычно возвращались из Бергхофа в Мюнхен, а иногда вместе с ним прямо в Берлин. В этом случае привычная беседа за вечерним чаем у камина проходила или продолжалась в его салоне.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
