— В этой операции ваша помощь мне не нужна, — сказал Фокс. — Но вы можете поучаствовать в качестве наблюдателей от ООН.
— Это может дать тебе хороший литературный материал, — съязвила Клайд.
Смотрела она на меня, впрочем, без всякой иронии.
— Я не пропустил бы этого зрелища ни за что на свете, — ответил я.
Когда мы добрались до «Старбакса», было почти три часа ночи — отличное время для того, чтобы разбрызгивать масляную кислоту по фасадам. Мы с Клайд постояли на шухере, и операция прошла как по нотам. Она не заняла и трех минут. Смотреть, правда, было особенно не на что. Зато было что понюхать — запах был совершенно неописуемый. Когда мы ускоренным шагом возвращались домой, вонь, казалось, наступала нам на пятки. Она отчетливо чувствовалась еще за квартал от «Старбакса».
— Теперь кое-кто призадумается, так ли уж сильно он хочет утреннего кофе-латте, чтоб сюда зайти, — сказал Фокс с победной улыбкой.
— О господи, — вздохнула Клайд. — Тут кто угодно призадумается.
— Завтра утром им придется сразу закрыть лавочку, — сказал я.
— Ну, не факт, — ответил Фокс. — Их так просто не возьмешь. Наверное, баристам придется выдавать каждому клиенту противогаз. Но никто не уйдет, пока не получит свой замечательный, обязательный, гребаный гурманский напиток.
— Ты что, как будто этим расстроен? — ласково спросила Клайд.
— Нет, я не расстроен, — ответил Фокс. — Но я грустен и разгневан. В каждой шутке есть привкус грусти и гнева.
— Значит, мы подшутили сами над собой, — заметил я.
— Отлично сказано! — одобрил Фокс. — Пиши, Уолтер, пиши.
Я так и не узнал, открылся ли «Старбакс» в то утро. В конце концов, это их дело. Думаю, что открылся: эту сучку не пугает взбучка. Что же касается нас, трех подельников, то на следующий день мы проснулись после полудня. Я долго лежал на своем матрасе и смотрел на Клайд, которая ангельски посапывала рядом со мной. И еще слушал дьявольский храп, доносившийся из спального мешка по другую сторону от нее.
Иногда просыпаешься с головой настолько ясной, что пока лежишь в постели, тебе начинает казаться, что ты другой человек. Или как будто видишь все на свете впервые: и себя, и своих друзей. Шуточки, которые мы разыгрывали со «Старбаксом», были, конечно, ребяческими, дурацкими и совершенно бессмысленными, но все-таки эта идиотская история переполняла меня радостью. Никто никогда не втянул бы меня в такое дело, если бы я сам не захотел. И не надо спрашивать, зачем мы все это делали, — думал я. Задумываться об этом — не наше дело. Наше дело — действовать или умереть. Были ли действительно Клайд ангелом, а Фокс дьяволом, или же они были просто двумя частями моей расколотой души?
А все-таки — зачем мы все это делали? Ведь этот вопрос обязательно задали бы копы, если бы нас загребли. Ясного ответа у меня нет до сих пор, но я все-таки попробую ответить. Фокс действовал по идейным соображениям. Клайд — по большей части ради развлечения. А мотивы моих поступков были, боюсь, не столь чистыми. Я действовал не просто потому, что так хочется, а по причинам циничным и практическим — и все они были связаны с «этой проклятой книгой», как Клайд однажды назвала мой труд. И она оказалась права: над нами тяготело проклятие, хотя мы и не догадывались об этом.
Я не видел, как прошла операция «Слоновье дерьмо» номер два. В ту ночь я сидел дома и работал до утра. А наутро заявились Клайд и Фокс и все мне рассказали. Если верить Фоксу, то это было «зрелище редкой красоты». Ау Клайд был такой вид, словно она только что испытала оргазм. Может быть, так оно и было.
— Солнышко, как жаль, что ты это пропустил! — воскликнула она.
— Мог бы постоять на шухере, — сказал Фокс. — Полицейские вились по всему кварталу, как мухи!
— Мухи там тоже были, — добавила Клайд.
— А нам пришлось ждать до половины пятого, чтобы подогнать грузовик, — продолжал рассказывать Фокс.
— Какой грузовик? — спросил я.
— Дерьмовоз. Ассенизаторскую цистерну. Я ее типа позаимствовал на время. В такую цистерну входит пять тысяч галлонов чистейших нечистот.
— Фокс рулил, а я ехала на переднем сидении! — похвасталась Клайд.
Нет никакого сомнения, что в «Старбаксе» к тому времени прекрасно поняли: все эти выходки — не просто случайные акты вандализма, против них идет хорошо скоординированная и при этом школьнически-идиотская кампания. Но по каким причинам она развязана — это они едва ли могли понять. В последующие дни мы несколько раз выходили на разведку и убеждались, что сдаваться без боя они не собираются. Вокруг кофейни с каждым разом вертелось все больше охранников, полицейских, сотрудников санитарной инспекции. И все больше барист замещали тех, кто ушел, не вытерпев вони. Клиентам каждое утро приходилось выбирать между желанием выпить кофе-латте и опасением, что их стошнит раньше, чем они войдут в дверь. Но прошло всего несколько дней — и кофейня приобрела свой прежний дезинфицированный, антисептический, духовно стерилизованный вид. Фокс, хотя он рвался в бой и энергии у него по-прежнему хватало на десятерых, чувствовал, что надо сделать паузу на несколько дней. Атаки были слишком частыми и интенсивными, и теперь оставаться незамеченными становилось все труднее. Полицейские машины без опознавательных знаков наведывались к кофейне круглые сутки через каждые двадцать минут. Нам надо было менять тактику, иначе нас рано или поздно поймали бы. Но у Фокса было замечательное свойство — все доводить до конца. Ему хотелось провести операцию «Слоновье дерьмо» номер три раньше, чем мы сделаем паузу.
— К сожалению, мы не сможем достать настоящего слоновьего дерьма, — объявил он как-то вечером.
Мы сидели у меня дома и ужинали — жевали пиццу с пепперони.
— Я уже звонил в цирк, но ничего не получается. Чтобы набрать нужное количество, нам пришлось бы целый месяц ездить за цирком из города в город и подбирать за их слоном.
— А это дерьмо наверняка быстро портится, — заметила Клайд, подмигивая мне.
— Вот именно. Поэтому я связался с конюшней в Уэстчестере, и похоже, что нам удастся договориться насчет лошадиного навоза.
— Какая жалость, что нет слоновьего дерьма… — вздохнул я.
— Мы реквизируем грузовик у фирмы «Райдер», — продолжал Фокс, — застелим дно кузова брезентовой подстилкой, поедем в конюшни и загрузимся. Войдет, по моим подсчетам, чуть меньше тонны. И на этой же неделе мы ночью подъедем к «Старбаксу» и молниеносно вывалим весь груз на тротуар перед дверью.
— А как мы это сделаем? — спросил я. — Это же не самосвал.
— Позволь мне не выдавать сейчас некоторые производственные секреты, — ответил Фокс. — Скоро сам все увидишь.
— Вывалить целую тонну дерьма на тротуар… — усомнилась Клайд. — Ну, я не знаю…
— Я сказал — чуть меньше тонны, — поправил ее Фокс.
— Мне кажется, это не очень красиво по отношению к дворникам, которым все это придется убирать, — сказала она.
