– По попе, – закончил Сойер, – я взрослый человек, черт возьми, а меня до сих пор шлепают по попе!
Сафиро улыбнулась и обняла своего пленника.
– Потерпи еще одну ночь, Сойер. Завтра ты как-нибудь снимешь наручники. И на улице уже темно.
Сойеру, хоть он и не был настроен развлекаться, все же было приятно объятие девушки.
– Сафиро...
– Обними меня, – попросила она.
Он обхватил девушку свободной рукой и нагнулся, с упоением вдыхая сладкий запах ее волос. Сафиро уверена, что он никого не убивал. Сойер не знал, насколько она права, но ее убеждение в его невиновности очень много для него значило.
– Франсиско! – донесся из коридора голос Тья. Сойер и Сафиро разом метнулись к кровати. Только они улеглись, как в спальню влетела Тья.
– Сафиро, chlquita, – сказала старая женщина, – мой упрямый сынок отказался есть, но это еще не значит, что ты тоже должна лечь спать голодной. Я принесла тебе похлебку. – Она поставила миску на стол у окна, бросила сердитый взгляд на «своего сыночка» и вышла из комнаты.
– Ну вот, мы опять в постели, Сойер.
– Да, опять в постели.
Сафиро повернулась к Сойеру. Он лежал, уставившись в потолок немигающим взглядом, и думал о чем-то своем.
Яркая луна отбрасывала серебряный свет на его лицо. Девушка смотрела на Сойера, и сердце ее замирало. Конечно, она почти не видела мужчин, если не считать ее стариков, и все равно Сойер казался ей самым добрым и красивым на свете.
– До истории с дикой пумой ты почти не разговаривал, – проговорила девушка. – Сейчас ты, кажется, уже не так расстроен, как утром. И все-таки тебе грустно.
Он продолжал смотреть в потолок.
– Я думаю, Сафиро. Нет, я не скажу тебе о чем. Девушка улыбнулась. Сойер угадал: она как раз собиралась спросить его, о чем он думает.
Ничего, об этом она еще спросит. Позже.
– Ты поцелуешь меня?
Столь откровенный вопрос развеселил Сойера. Губы его дрогнули. Это была первая улыбка за весь день.
Эта девушка обладала удивительной способностью портить ему настроение, когда он был весел, и веселить, когда он был расстроен.
– Сойер!
Он не ответил. Сафиро положила руку ему на ногу.
– Тья еще вернется, Сафиро, – напомнил ей Сойер. – Ты прекрасно знаешь, что закрываться бесполезно – у нее есть ключ. – Его бросило в жар от ее легких дразнящих прикосновений, сердце учащенно забилось в груди. – Я уверен, она заглянет сюда еще раз пять.
– Да, но она только что ушла и вернется где-нибудь через полчаса. Может, мы успеем?
Сойер молчал. Он не мог говорить. Ее нежные пальцы медленно поглаживали его пробудившийся символ желания.
– Если бы можно было как-то спрятаться от Тья! – сказала Сафиро. – Но у нее взгляд, как у птицы.
– У нее глаз, как у орла, – поправил Сойер. Господи, как приятно она водила рукой! Ему с трудом удавалось сдерживать свое желание.
«К черту! – решил Сойер. – Думать буду завтра».
– Знаешь, Сафиро... маленькие мальчики любят спать в лесу.
– Что? Сойер сел.
– Все мальчишки любят ночевать под открытым небом. Кажется, сегодня вечером меня тоже потянуло на природу. В лес.
Наконец до нее дошло.
– Но Тья же тебя наказала, ты забыл? Вряд ли она тебя отпустит.
– А если я как следует попрошу? Девушка тоже села.
– Что ж, может, у тебя и получится. Ты ей светишь из окошка.
Сойер усмехнулся:
– Я для нее – свет в окошке.
– Да, я так и...
– Ну да, именно так ты и сказала, Сафиро!
Сойер встал, помог подняться Сафиро. Они вышли в коридор и спустились в кухню. Лоренсо спал за столом, Педро и Асукар ели похлебку, а Тья пила чай. Макловио нигде не было видно.
– А где Макловио? – подозрительно спросил Сойер. – Франсиско! – воскликнула Тья. – Ты почему пришел на кухню?
– Макловио сказал, что ему надо уйти по делу, Сойер, – ответил Педро и отправил в рот ложку похлебки.
Ушел по делу? Сойер выглянул из окна. Ясно, какие могут быть дела у Макловио! Два дня трезвости – это для него перебор.
«Ладно, – размышлял Сойер, – сейчас я все равно ничего не могу сделать – уже темно. К тому же придется тащить за собой и Сафиро».
– Сойер, радость моя! – пропела Асукар. – Садись со мной! Пока ты будешь есть, я пошепчу тебе на ушко страстные слова!
– Франсиско! – Тья сдвинула брови. – Я спрашиваю: почему ты не в кровати?
– А можно мне поспать на улице? – выпалил Сойер, постаравшись изобразить детский голосок.
Сафиро захихикала, и он еле сдержал улыбку.
– На улице?
– Я хочу спать в лесу. Можно? Ну пожалуйста!
– Я буду с ним, Тья, – сказала Сафиро. – Я за ним присмотрю.
Тья поставила чашку на стол.
– Франсиско, мне кажется, тебе не стоит спать в лесу...
– Но на улице тепло, – настаивал Сойер. – Я не замерзну. Обещаю, что лягу спать сразу, как только найду подходящее место для ночлега. Я возьму с собой Марипосу. Она будет меня охранять. Тья покачала головой.
– Ты сегодня плохо ел, Франсиско. Ты забыл, что я тебя наказала?
Сойер подошел к плите, зачерпнул целый половник похлебки, быстро все съел и утер рот рукой.
– Вот, я поел. Теперь мне можно пойти спать в лес?
– Ну... – Тья задумалась.
– Пожалуйста! – Сойер обнял старую женщину. – Пожалуйста, мама! Я так тебя люблю, мама! Пожалуйста, отпусти меня!
От таких слов Тья расчувствовалась до слез.
– Хорошо, мой милый Франсиско, иди. Когда ты так мило просишь, я не могу тебе отказать. Но ты должен вернуться до завтрака!
Сойер радостно улыбнулся.
– Спасибо, мама! Только не надо меня искать, ладно? Я прячусь от врагов.
Тья подмигнула Сафиро.
– Да, Франсиско, тебе надо спрятаться от врагов. Сафиро, chiquita, а может, тебе не стоит спать вместе с ним в лесу? Это детские забавы, так что, если ты не хочешь...
– Ничего, Тья, это же всего на одну ночь, – ответил. Сафиро, делая вид, что нехотя уступает «детским прихотям» Сойера. – Не волнуйся. Я пойду с ним, а завтра при веду его пораньше.
– Ну что ж, мой маленький Франсиско, – сказал Тья. – Ты уговорил нас с Сафиро. Пожалуй, когда ты вы растешь, ты будешь очень нравиться женщинам.
– Мне кажется, я и сейчас нравлюсь... Тья хмыкнула:
