Я проснулась, лежа поверх одеяла… Одетая как-то непривычно. Я почувствовала это даже раньше, чем увидела. Косточка лифчика упиралась в грудную клетку, и казалось, что у меня веревочка в…
О, нет. Я попробовала поправить веревочку, но наткнулась на узкую юбку. Что я наделала? Воспоминания были туманные, словно ускользающий сон.
Я встала с кровати и подбежала к зеркалу. С лицом все в порядке, а вот с одеждой… Откуда я это вообще взяла? У меня даже денег на это никогда не было!
Мой взгляд метнулся на рюкзак. Раствор. Я вспомнила, как выпила немного…
Вся вспотев, я сорвала с себя одежду и судорожно принялась искать бирки — присвистнула, увидев имена известных дизайнеров. Посмотрела на грудь. Этот лифчик… В нем моя маленькая грудь выглядела на удивление сексапильно.
Сердце бешено колотилось, в голове стучало. Что еще я натворила? Куда в таком виде ходила? Меня кто-нибудь видел?
Я сунула новую одежду поглубже в шкаф и быстро пошла в душ. Натерлась мочалкой до скрипа, словно содеянное можно было смыть. Потом оделась как обычно и пораньше вышла из дому, чтобы не встречаться с мамой.
Может, она меня вчера в таком виде застала? И мы о чем-то говорили? Может, у меня неприятности?
Я шла, светило солнце, и я вдыхала свежий ноябрьский воздух, стараясь придумать, что скажу, если вдруг с кем-то все-таки встретилась вчера. И не думать о том, как я чувствовала себя в этой одежде, и уж тем более не задавать вопросом: почему я сунула ее в шкаф, а не в мусорный бак во дворе?
Глава 62 Джилл
Я была в кабинете рисования, прикрепляла к холсту прошлогоднюю фотографию, чтобы уже в сотый раз перерисовать на своем автопортрете глаза, как вдруг в комнате наступила какая-то непривычная, тревожная тишина. Обычно, устанавливая мольберты, все безудержно шумели, но тут вдруг резко смолкли.
Даже не глядя, я поняла, что в класс вошел Тристен.
Я безвольно опустила руку, повернулась — и действительно увидела его: он смотрел прямо на меня, а весь класс глазел на него.
Я покачала головой, пытаясь сказать Тристену, что ему лучше уйти, но он направился прямо ко мне, не обращая внимания на недовольный взгляд учительницы.
— Тристен, — сказала мисс Лэмпли не особо убедительно. Думаю, что, как и всех, ее насторожили рана, самодельная повязка на руке и усталый, загнанный, но решительный взгляд. — Мне кажется, что тебе здесь нечего делать.
Я испуганно посмотрела на нее. Она что, правда считала, что такое робкое обращение может остановить Тристена Хайда?
— Я всего на минутку, — ответил он, игнорируя ее протест и не останавливаясь. Он шел, обходя одноклассников, которые смотрели на него с тревогой и интересом и отступали сами, если он подходил к ним слишком близко.
— Тристен, уходи, прошу тебя, — прошипела я, когда он добрался до меня.
Меня он тоже не послушался и попытался взять за руку:
— Джилл…
Я вырвалась, приказывая ему:
— Не трогай меня.
— Отлично, — согласился он, скрещивая руки на груди. — Как скажешь.
— Зачем ты сюда пришел? — спросила я, глядя на холст, на котором была изображена невинная девушка с натянутой улыбкой, какой я была в прошлом году. — Чего ты хочешь?
— Я насчет конкурса, — ответил он.
Я даже усмехнулась:
— Никакого конкурса. Тристен, с этим покончено.
Краем глаза я заметила, что мисс Лэмпли подошла поближе, наблюдая за Тристеном. Я также заметила, что он слегка обернулся и бросил на нее взгляд.
Она отошла, и он снова повернулся ко мне.
— Как бы ты ко мне ни относилась, — продолжил он, — деньги тебе нужны, а опыт наш удался. Мы можем выиграть.
— Мне плевать на деньги, — соврала я, хотя до сих пор не оплачивала счета вовремя.
— Можем начать работать днем, — добавил он. — Тебе не придется оставаться со мной наедине.
Я слегка закашлялась и демонстративно отвернулась от него, Я просто мечтала остаться с ним наедине… Но совсем не хотела этого.
— Тристен, не важно, — сказала я. — Мы не будем участвовать в конкурсе.
— Джилл. — Он назвал меня по имени таким твердым голосом, что я обернулась:
— Что?
— Мы с тобой заключили сделку, — напомнил он. — Ты помогла мне, а теперь я должен выполнить свои обязательства.
