Кабан порылся в бардачке среди хозяйских дисков и, проигнорировав «Ласковый май» и «Лесоповал», извлек альбом группы «Тату» и включил песню «Нас не догонят», после чего снова дал по газам.
Глядя на то, как мы резко маневрировали, удаляясь все дальше от погони, я начал понимать, что и от Дениса тоже есть польза.
Если бы мы жили не в России, а в Америке, то, судя по их боевикам, нас бы уже должен был начать преследовать полицейский вертолет. Однако радоваться тому, что родился на шестой части суши, а не в Штатах, пришлось недолго. Как говорится, помяни черта, и он появится.
Полицейские машины скрылись на время из виду, зато в небе и вправду замаячил вертолет. Это была не маленькая винтокрылая машина с журналистами, а агрессивного вида военный геликоптер со щетиной из ракетных установок и пулеметов. Повидавший виды и, возможно, сделанный еще во времена Советского Союза, он все еще внушал ужас и трепет.
Рискуя задеть какое-либо здание или просто провода, вертолет пошел на снижение, и уже скоро я слышал вещающий в мегафон на удивление знакомый голос. Это говорил человек с тростью, хотя я не представлял, как он смог выжить после того, что с ним сделала Светлана.
– Немедленно прижмитесь к обочине и остановитесь. Не заставляйте нас открывать огонь.
Светлана снова самодовольно достала свой автомат.
– Нашел дураков! Кабан, даже не вздумай его слушать.
– И не собирался, мы тут уже все на вышку себе заработали.
– Я не заработал! – сказал Шустрик, потирая затылок, которым ударился. – Но, полагаю, я здесь в меньшинстве.
Светлана выбила стеклянный люк и высунулась наружу со словами:
– Мы мирные мошенники, не будите в нас зверя.
– Ты еще их рогаткой попугай, – с ухмылкой прокомментировал Денис, все-таки снизив скорость до минимума.
Послышались три одиночных выстрела.
На дорогу позади нас один за другим упали два голубя, а военный вертолет, лишившись хвостового винта, завертелся в воздухе и рухнул прямо на встречный поток машин, оглушительно взорвавшись, как цистерна с газом, и разлетевшись на куски.
Довольная собой, Светлана влезла обратно.
– Что? Что вы так на меня все смотрите? Ну сбила вертолет. Что, так сложно попасть в лопасть винта, что ли? В чем проблема? Давай, Кабан, вывози нас из города, пока тут еще и самолеты не появились, а то у меня патроны уже на исходе.
Мы снова ускорились и через полчаса напряженных маневров уже неслись прочь из города по кукурузному полю, сбивая початки.
Поле сменил сосновый лес. Денис объезжал деревья и чертыхался от сожаления, что двигаться по обычной дороге было слишком опасно из-за возможного преследования.
Первым не выдержал Шустрый, которого уже начинало подташнивать от экстремального вождения и постоянных прыжков на каждой кочке. А возможно, он вообще получил сотрясение мозга после неудачного прыжка с машины.
– Может, хватит такой езды! Кабан нас убьет раньше, чем поймают копы.
– Что, тебе не нравится, как я вожу? – взбесился шофер. – Ну и пожалуйста.
Он демонстративно откинулся в кресле и убрал руки с руля.
К этому времени я уже начинал слегка дремать от недосыпа в прошлые ночи, но увидев, как мы несемся прямо на приличной толщины дерево из лесополосы, отделявшей поле от дороги, я резко взбодрился и схватился за руль.
– Ты что, Кабан, совсем дебил? – прикрикнул я на Дениса.
– Он позер. Хотя и дебил, видимо, тоже, – поддержала меня с заднего сиденья Светлана.
– Ну спасибо! – возмутился Денис и, снова положив руки на руль, остановил машину. – Нет, ну это нормально, я вас из мясорубки вывез, а вы меня дебилом называете. И вообще, умники, лучше скажите, куда мы едем.
В задумчивости я почесал свою переносицу, размышляя, как сообщить остальным, что мой единственный план – мчаться до самого Приморского края.
– Ну нужно как-то на Владивосток курс держать.
– Что? Это такой план побега? – попытался высказать свое мнение Денис.
– Хватит дискуссий, заводи мотор, поехали, – подытожила Светлана.
Мы выехали на проселочную дорогу, и я начал снова дремать. Когда же опять открыл глаза, мы стояли у какого-то карьера, на перекрестке с грунтовой дорогой, по которой ездили КРАЗы с колесами выше нашей машины. Посмотрев на датчик топлива, я увидел, что тот был на нуле.
– Иди за бензином, Кабан, – сказал я заплетающимся спросонья языком.
– Может, лучше КРАЗ угоним? – с надеждой спросил шофер.
– Очень смешно, такая юркая неприметная машинка. Еще башенный кран угони, а мы будем перед ним класть рельсы, чтобы ты смог ехать. Дуй за бензином, – дал я распоряжение и, закрыв глаза, уснул.
Мне приснился странный короткий сон. Стоя на берегу холодного моря, бьющего о скалы свои темные волны, я держал руку у живота. Кровь сочилась между пальцами. Рядом стояла молодая цыганка. Та самая, которую я лишь однажды видел на вокзале после побега из больницы.
– Что со мной? Я умираю?
– Возможно, это только рана…
– Откуда она у меня? Я ничего не помню…
– Ты не помнишь потому, что это еще не случилось.
– Я смогу ее избежать?
– А зачем? Переживешь, станешь мудрее…
– Кто ранил меня?
– Берегись близких своих, ибо многие попробуют убить тебя. Ведь они только кажутся теми, кто близок тебе. А на деле волки в овечьей шкуре, до времени скрывающие свой облик.
– Ты говоришь «они»?
– Не я говорю, а судьба твоя…
Сон рассеялся, и я проснулся.
Оглядевшись, я увидел, что мы стояли где-то в лесополосе между пшеничным полем и дорогой. В небе над нами пролетели два военных вертолета.
– Что я проспал?
– Кругом заслоны. Уже на третий кордон чуть не наткнулись. Вертолеты прочесывают всю территорию, как на войне. Из области нам не выехать. Что прикажешь делать, босс? – Денис как-то язвительно сделал ударение на последнем слове.
– Ну и как далеко нам удалось отъехать?
– Мы всего в пяти километрах от города, рядом с аэропортом. Светлана предлагает захватить самолет.
– Да, я уже и рейсик нам подыскала по интернету. Через сорок минут вылет в Сочи, – радостно доложила Светлана.
– Я категорически против! – наконец высказал свое мнение Максим. – Если бы вы меня не спасли, то я бы в худшем случае отсидел свои пять-шесть годков и вышел бы на свободу, а может, и вообще смог бы затеряться, когда они бдительность бы утратили. А теперь дело уже терроризмом попахивает.
– Опомнился. Если бы, да кабы. Поздно метаться, про пощаду со стороны закона можешь забыть, теперь мы все смертники, если не сбежим из этой страны, – остепенила его Светлана.
