После недолгой практики на листочках, вырванных из купленного мной детского альбома для рисования, я отправился к Маше. Показав ей свой результат, я начал слушать её предложение:
— Я вижу — ты подумал.
— Ну, что-то типа того. Так, что мне нужно будет делать?
— Писать расписание меню. Не на той стене, а на доске, возле бара.
Я видел ту доску. Маленькая, как моя жопа.
— Сдельная, само собой.
Она назвала мне ценник. Я оказался вполне доволен. Пожав друг другу руки, мы расстались, а вечером того дня мне на почту пришло письмо, с расписанием на следующую неделю. В целом, работа заключалась в том, чтобы прийти в бар на выходных, в воскресенье, написать расписание на следующую неделю, и шнырять все оставшиеся дни так же, как я привык их шнырять — втыкая в ноутбук, или просто спя. Но, честно говоря — это раньше я просто спал, или просто дрочил на порно. Во-первых, теперь у меня была девушка, то есть она сама могла мне дрочить. А во вторых — уснуть с ней было очень сложно. То есть, нет — она не храпела. Храпел только я, но это не важно!
Мы с Алисой нашли себе новую квартиру и наконец-то попробовали жить вместе.
37Мы нашли большую двухкомнатную квартиру, в новостройке, неподалеку от набережной. Квартира была спроектирована в стиле лофт. Ну, знаете — много свободного места, типа студия. Почти, как у Риты, только там не было Риты! Там были только я и Алиса. Вероника осталась в той квартире одна. Хотя — то было ненадолго. Очень скоро я узнал о том, что ей стало скучно, и она начала пускать к себе домой кого не попадя. Люди подбирались разные. В конце концов, та квартира превратилась из жилого помещения в банальный притон. Но давайте не будем об этом. Давайте про нас!
А у нас все было хорошо. Алиса тут же начала перепланировку. В той зоне, что отдавалась под спальню, точнее в том месте — где хотя бы что-то осталось от спальни, а ещё точнее — кровать, она решила поставить горшки с геранью. Там была небольшая такая стенка. Ну, что-то вроде перегородки. Весьма тонкая, но высокая. И как раз её подпирала кровать.
Мы как раз занимались любовью, как внезапно на меня свалился один горшок.
— Бля! — крикнул я, ощущая на своей спине кусок земли.
— Что такое? — прошептала она, закатив глаза. — Просто продолжай…
— Да тут горшок! Он на моей спине.
— Просто продолжай…
И я продолжай обильно её трахать. Потом ещё и ещё и ещё и ещё, пока на меня не упал ещё один горшок.
— Да блядь! — вторил я.
— Просто не обращай внимания, и продолжай.
Она вообще, кажется, не парилась. Просто ловила кайф, закатив глаза и откинув голову.
— Просто пока я трахаю тебя в задницу, меня самого трахает в задницу этот чертов горшок!
— Забей… — выдохнула она, продолжая движение.
И я забил.
Горшки она так и не убрала. Сколько я её не просил. Эти блядские горшки стояли там ещё очень долго. Иногда только она убирала их, когда протирала пыль, но не больше.
Правда, иногда у меня срывало крышку. В какие-то дни я просто жизни без нее не представлял. В смысле — да, я любил её и все такое, но иногда, я просто не знал, куда себя деть, со всей это своей внезапной любовью.
Мы были созданы друг для друга. Не как Адам и Ева, но все же. Она любила меня, хоть и скрывала это. А может быть и не любила. Выходит, тогда и скрывать было нечего. Самое главное, что я ее любил. Я хотел быть с ней все больше и больше. Это была не страсть. Привязанность — вторая ступень между страстью и отношениями. Я не мог обойтись без нее и минуты. Я даже забыл, как пользоваться кофеваркой.
Когда нам было хорошо, а самый пик этого самого хорошо был в перерывах между ночными оргазмами, я начинал вслух представлять нашу с Алисой будущую жизнь:
— Мы ведь будем вместе до конца дней?
— Не знаю.
— Но, ты ведь не уйдешь от меня?
— Не знаю.
— А если я влюблюсь в другую девушку, ты ведь вернешь меня на место?
— Не знаю.
— Я люблю тебя. А ты меня любишь?
