Вечером мне позвонил Стивен. Я как раз доела четвертый за вечер шоколадный батончик, на сто калорий каждый.
– Включи телевизор, – скомандовал Стивен.
– Какой канал?
– Си-эн-эн.
Рабочему-мигранту, арестованному по подозрению в убийстве Пэт, было предъявлено официальное обвинение. Родственники Пэт объявили награду за любую информацию, способную помочь следствию, но, насколько я знаю, обычно такие шаги только мешают следствию, привлекая различного рода психов и жадных до денег авантюристов. По телевизору показали худосочного, низкорослого парня латиноамериканской внешности, которого вывели из полицейской машины и провели в здание окружного суда в Саффолке.
– Все закончилось. Возвращайся к нормальной жизни, – сказал Стивен, как будто я по рассеянности забрела куда-то не туда, а теперь мне указали дорогу обратно к нормальной жизни. – У него обнаружили кредитные карточки Пэт. Он утверждает, что нашел их в лесу.
– Мы с Билли ездили смотреть приют для – Тучки.
– И?
– Там хорошо, можно жить полноценной – жизнью.
Собственно, это самое главное, напомнила я себе.
– Я хочу, чтобы ты тоже жила полноценной жизнью.
– Интересно, каков предел прочности у человека?
– Ты, наверное, удивишься.
В новостях шел уже совершенно другой сюжет, и я отключила звук телевизора.
– В последнее время я только и делаю, что удивляюсь. Как-то уже надоело.
Я доела рисовую лапшу, которую взяла на вынос в китайском ресторанчике неподалеку от дома, памятуя слова моей подруги Патти, что в Нью-Йорке «домашней едой» считается любая готовая еда, которую можно купить в радиусе шести кварталов от дома. Потом ненадолго вывела Оливку на улицу, чтобы она сделала свои дела перед сном. Когда мы вернулись, я достала из шкафчика дорогущую пену для ванны, на которую разорилась давным-давно, и наполнила ванну горячей водой. От воды поднялся опьяняющий запах жасмина. Я неторопливо разделась, надеясь, что мои нарочито замедленные движения успокоят лихорадочный бег мыслей. Налила бокал просекко и легла в ароматную ванну – в ту самую ванну, в которой пряталась в тот день.
Хотя мы с Оливкой были дома одни, я закрыла дверь. Окно ванной выходило во внутренний двор-колодец, но если вытянуть шею, то в определенное время суток можно было увидеть на небе луну. Я лежала в горячей воде и разглядывала свои ноги, торчавшие из пузырьков пены. Прямо-таки Фрида Кало и ее «Что я видела в воде», хотя на картине присутствовали сюрреалистические детали, которых по вполне понятным причинам у меня не было: небоскреб, поднимающийся из жерла вулкана, две крошечные женщины, лежащие на губке, словно на надувном матрасе, канатоходец со змеей на канате.
Я закрыла глаза и принялась выполнять упражнение, когда ты сознательно расслабляешь все мышцы тела, одну за другой. Я начала со стоп и уже дошла до плеч, когда услышала, как Оливка скребется в дверь, требуя, чтобы ее выпустили из ванной.
Вот же адская псина, испортит мне новую дверь… Старую Стивен выкинул на помойку, потому что собаки исцарапали ее так, что действительно было проще поставить новую. Отметины от когтей с внутренней стороны доходили до дверной ручки. Как в страшных историях викторианских времен, когда впавших в кому людей по ошибке хоронили заживо, а потом они приходили в себя в гробу, под землей. Почему мои собаки так отчаянно рвались наружу? Кто запер их в ванной?
Погодите. Кто запер их в ванной? Когда я вернулась домой и нашла тело Беннетта, собаки встретили меня в коридоре. Получается, кто-то запер их в ванной, а потом выпустил? Когда я в то утро уходила из дома, на двери ванной не было никаких царапин. Я отсутствовала два часа. Когда я уходила, Беннетт еще спал.
Меня пробрал озноб, хотя от воды поднимался пар.
А полицейским не показались странными царапины на двери? Хотя у меня дома исцарапанные двери были, можно сказать, в порядке вещей: собаки исполосовали всю дверцу на шкафчике, где хранится собачья еда, и на входной двери тоже хватало царапин – так собаки давали понять, что их пора выводить на прогулку. Но на двери ванной царапины были совсем-совсем свежими. И глубокими. Я их видела, когда запирала дверь, прежде чем спрятаться в ванне. Собаки скулили с той стороны – просились ко мне. Почему я не подумала об этом сразу: как собаки могли убить Беннетта, если их заперли в ванной? Почему этим вопросом не задались полицейские?
Может быть, Беннетт закрыл собак в ванной? Он мог это сделать, если кто-то к нему приходил. Они всегда слишком шумно встречали гостей. Но Беннетт никого не знал в этом городе. Или врал, что не знает. Он должен был знать этого человека, иначе зачем он загнал собак в ванную? Пока гость поднимался по лестнице, у Беннетта как раз было время закрыть собак. Но что было потом?
Ванна уже остывала, и я добавила горячей – воды.
Человек просто физически не способен сделать то, что сотворили с Беннеттом.
Я пожалела, что не взяла с собой в ванную всю бутылку просекко. Выпить явно не помешало бы, но мне не хотелось вылезать из горячей ванны. Мысли неслись в голове бешеным вихрем, и я не знала, как их успокоить. Давай рассуждать логически, уговаривала я себя. Но нет… Перед глазами стояла кошмарная картина: мертвая Пэт с вырезанным сердцем. Никакая собака не смогла бы проделать такое. Кстати, собаку Пэт так и не нашли. После смерти хозяйки она исчезла. Но у себя дома я видела изуродованное тело Беннетта и собак, вымазанных в крови. Что я проглядела?
Могло быть такое, что Беннетта убил человек, который к нему приходил, а перед тем как уйти этот человек выпустил собак из ванной? Могло быть такое, что собаки набросились на уже мертвое тело? Хотя судмедэксперт, проводивший вскрытие, должен был отличить раны, нанесенные человеком, от ран, нанесенных собачьими зубами. Впрочем, он тоже мог что-то недоглядеть, поскольку все были уверены, что Беннетта загрызли собаки.
Так, погодите… Кто мог желать Беннетту смерти? Сьюзен Рорк убили раньше, чем умер Беннетт. У Пэт были причины его ненавидеть, но тогда кто убил саму Пэт? Саманта, несколько месяцев получавшая электронные письма от мертвого человека… может, она создавала себе алиби? Когда мы с ней говорили по телефону в последний раз, я старалась быть вежливой и деликатной, но при этом категорически не желала поддерживать ее иллюзии. Поддерживать чьи-то иллюзии – занятие неблагодарное и опасное. Но теперь я подумала, что, может быть, это были не иллюзии и не бред воспаленного мозга? Может быть, она сама писала себе эти письма? А может, и не писала, а лишь говорила, что он ей пишет. Полиция наверняка знает, как это выяснить. Осталось только понять, как убедить детектива взять ордер на обыск.
Я вылезла из ванны и открыла слив. Завернувшись в полотенце, я наблюдала за тем, как из ванны вытекает вода. Стивен сказал, что я могу возвращаться к нормальной жизни. Но он ошибался.
* * *
– Меня кое-что беспокоит. И этого не было в полицейском отчете.
