— Немедленно отпусти, — процедила она сквозь зубы.
Генри рассмеялся. Он чувствовал, как что-то твердое уперлось в живот, но не допускал и мысли, что у женщины в руке может быть пистолет. Может, это связка ключей?
Он продолжал выкручивать левую руку Синди, не обращая внимания ни на слова женщины, ни на ее стоны.
— Останови машину! — снова крикнула она, закусывая губу от боли.
Так они с минуту боролись, пока Генри, опустив глаза вниз, к огромному своему удивлению, не обнаружил, что в живот ему упирается именно ствол пистолета, а никакая не связка ключей. Женщина не блефовала. Хотя пистолет был маленький, все-таки это было огнестрельное оружие. Он немедленно сделал попытку вырвать опасный предмет у нее из рук, но сразу же грохнул выстрел. Генри заверещал и отдернул руку, на которой вдруг одним пальцем стало меньше.
Автомобиль вильнул к обочине и остановился. Генри прижал искалеченную руку к груди. Кровь мгновенно залила куртку, но он не обратил на это внимания. Он думал только об одном: ему отстрелили палец, и сделала это сидевшая рядом с ним женщина. Значит, она заслуживает только одного наказания — смерти. Он взревел и метнулся к Синди, которая к тому времени уже отворила дверцу и стала вылезать из машины.
Схватив женщину здоровой рукой за рукав, Генри попытался затащить ее в салон.
— Шлюха, поганая шлюха, — словно заведенный повторял он, дергая ее что было силы. Синди, однако, вовсе не собиралась становиться жертвой маньяка, и ее пистолет громыхнул во второй раз.
Это было слишком. Генри теперь даже не мог мстить, поскольку не только чертовски болела рука, но лицо и шею стало заливать кровью. Вторая пуля поразила его в голову и сорвала лоскут кожи с макушки, лишив его на мгновение возможности думать, слышать, говорить или даже просто пошевелиться. У него потемнело в глазах только на секунду, но Синди хватило и этого, чтобы выбраться из автомобиля.
Она бросилась от машины прочь, спотыкаясь на высоких каблуках. Хотя в глазах у нее стоял ужас, она по-прежнему крепко сжимала свой маленький пистолет, продолжая держать Генри на мушке.
— Считай, что ты труп, — пробормотал он, стараясь изо всех сил не провалиться в темную бездну беспамятства.
— Но только не сегодня, мистер, — бросила Синди, перед тем как устремиться в сторону шоссе, где она надеялась поймать попутку.
Генри видел, как она отчаянно махала рукой, умоляя кого-то остановиться. Прежде чем машина притормозила, Генри нажал на педаль газа, и через секунду уже шел со скоростью шестьдесят миль. Отсюда надо было срочно убираться, и он поехал в свой мотель. Оставив автомобиль на задворках — не было никаких гарантий, что женщина не запомнила его номер, — он поднялся к себе в номер.
Придется прожить здесь еще какое-то время, подумал он, и основательно подлечиться. В противном случае о том, чтобы расквитаться с Мэгги, можно забыть. Генри же ни о чем забывать не собирался. Сначала он закончит свои дела здесь, в Вайоминге, а потом двинется к югу.
* * *
— Что, черт возьми, происходит? Уже больше недели никаких звонков, никаких известий об этом ублюдке, — проревел Майк в телефонную трубку. — Не мог же он просто взять и исчезнуть?
Джим Фостер, находящийся на другом конце провода, вздохнул:
— Возможно, он и вправду уехал.
— «Возможно», — передразнил его Майк. — Ты хочешь сказать, что ни в чем не уверен — так что ли?
— Именно.
Майк набрал в грудь побольше воздуха и мысленно сосчитал до десяти.
— Расскажи мне все, что ты о нем знаешь.
— На расстоянии примерно тридцати миль от города мы обнаружили брошенную машину Криса. Все выглядит так, будто Коллинз запутывает следы.
— Но ведь не стал бы он бросать машину посреди пустынного шоссе. Какая-то здесь неувязка.
— Он, видишь ли, в очередной раз сменил тачку. Ребята обнаружили в багажнике труп женщины.
— Господи!
— Теперь он, похоже, разъезжает на ее машине, только мы не знаем, кто она такая и какая у нее была машина.
— Вот ведь хитрый сукин сын! Все концы в воду!
— Майк, я понимаю, конечно, что ты беспокоишься за свою гостью, но я прыгнуть выше головы не в силах. Делаю что могу. Этот ублюдок снял с жертвы всю одежду — до нитки. У нас нет даже бирки с номером прачечной. Мы отправили ее отпечатки пальцев в Вашингтон, но это дело долгое. Если она не работала на правительство и не имела приводов в полицию, мы можем никогда не узнать, кто она такая.
— А как же телевидение? Если показать ее труп…
— Мы уже думали над этим, но сверху пришло распоряжение людей не пугать. Мэр сказал: стоит показать по телевизору мертвое тело и заявить, что это жертва серийного убийцы, как не видать нам больше туристов.
— Вот придурок!
— Мэр, возможно, и впрямь не семи пядей во лбу, но от него все зависит. Что я могу поделать?
Майк собирался уже со всей решительностью объявить Джиму, что тот, по его мнению, должен делать, как вдруг передумал.
— Мне нужна от тебя услуга.
— Это какая же?
— Фотография.
— Черт бы тебя побрал, Майк! Если кто-нибудь об этом узнает, мне головы не сносить.
— Никто не узнает, клянусь.
Джим тяжело вздохнул и, с минуту помолчав, сказал:
— Ладно. Так и быть. Кстати, ты идешь на свадьбу к Томми?
— А как же.
— Ну и славно. Не вздумай только появляться в участке. Я передам тебе фотографию на свадьбе.
Вечером Майк и Мэгги, как обычно, расположились в гостиной. Майк сидел в своем любимом кресле, а Мэгги лежала на диване. Брэнди расположился рядом с ней, и она, глядя на экран телевизора, поглаживала его шелковистую шерсть. Майк не смотрел фильм. Он размышлял. О том, в частности, что он сам не заметил, как влюбился в эту женщину, и о том, какое удивительное чувство посещает его всякий раз, когда они рядом. С каждым прожитым днем они становились все ближе друг другу. Майк задавался вопросом, ощущает ли она то же самое.
Возможно, ощущает. Несколько раз он случайно ловил на себе ее теплые, согревавшие душу взгляды.
Интересно знать, легко ли ей будет с ним расставаться? А ему? Майк покачал головой. Не хотелось даже думать о ее отъезде. Быть может — кто знает? — события станут развиваться так, что ей не придется отсюда уезжать.
А ведь он еще не успел рассказать ей о своем телефонном разговоре с Джимом. Должен был, но всячески оттягивал эту минуту. Ему так не хотелось снова увидеть, как ее лицо искажает страх. Но сообщить о том, что Генри убил женщину, а потом, возможно, убрался из Вайоминга, было необходимо.
А ведь она была счастлива здесь, подумал он. Она пребывала в покое и безопасности. И вот теперь он должен собственными руками разрушить это хрупкое строение.
