Фран! Я совсем позабыла о ней, продумывая этот ужин. Но нас уже восемь, а стульев у меня только пять… Может, просто ей не говорить? Такая мысль была внове для меня. Обычно я пару носков не могла надеть, не позвонив ей. Некоторое время я боролась с собственной совестью: собиралась же я пригласить Линду — она ведь в любом случае будет там болтаться, хотя ее никак не назовешь душой компании… Может, попросить Аманду не притаскивать Муки?.. Только тут до меня дошло, во что я сама себя втравила. Да у меня и сковороды такой нет — отмахать яичницу на восьмерых! Я ничего не имела против того, чтобы околачиваться на кухне, если хватает свободного времени и нет никого, кроме нас с Алексом: он-то и головастиков сожрет, если ничего более удобоваримого под рукой не окажется. Но тут… Дело плохо. Черт меня дернул выпендриваться и порываться облагодетельствовать Фрейзера!
Я решила позвонить Энгусу. С чего это он вздумал давать задний ход? Храброе Сердце, называется. Увы, он был занят. Его просили побыть здесь подольше — что ж, значит, хоть с работой у него все хорошо.
Я отключила голосовую почту, и телефон немедленно затрезвонил. Сердце у меня подпрыгнуло — надо же, как быстро Энгус до меня добрался. Но это оказался Алекс.
— Прости, — сказал он. — Прости, ради бога. Мы немного выпили, голова вообще не работала. Я должен был отправить за тобой такси.
— Урод. Ты в какое положение меня поставил перед друзьями?
— Перед какими друзьями?
Внезапно я четко поняла: не хочу, чтобы он знал, что мы были наедине с Энгусом.
— Энгус и Фран — мы заскочили к Фрейзеру.
— Фран?
— Да, а что?
— Да так, мне просто показалось, что я видел ее вчера вечером в метро.
Зараза, надо же было так опростоволоситься.
— Я хотела сказать — не Фран, а Лола. — Это была подружка, с которой мы в последнее время почти не виделись.
— Понятно.
Наступила пауза. Было ясно как день: Алекс прекрасно понял, что я вру. Но он предпочел оставить это без внимания.
— Ты меня прощаешь, тыквочка? Я вздохнула:
— По-моему, всю жизнь только тем и занимаюсь, что тебя прощаю. Надоело уже.
— Что ты имеешь в виду?
По обе стороны от меня, что у Стива, что у Джейни, уши стояли торчком.
— Ну, просто… — Я будто со стороны услышала свой голос: — Не уверена, что хочу и впредь мириться с таким отношением к себе.
Повисла тишина. Неожиданно у меня все похолодело внутри. И с чего вдруг?..
— Послушай… — Я представила себе, как Алекс проводит рукой по волосам, — так он делал в минуты раздражения. Он глубоко вздохнул. — Надо бы нам потолковать об этом.
— Не сейчас.
— Ладно. В другой раз. Может, после работы встретимся? Зайдем куда-нибудь, выпьем. Думаю… нам надо поговорить.
К горлу подкатил комок. Что же это? Так внезапно… Только что я собиралась задать Алексу взбучку за эгоизм — и вот, сама того не желая, сделала первый шаг по дороге, ведущей к разрыву. Такое всегда начинается со слов «нам надо поговорить», всегда! Если, конечно, кое-кто попросту не сбегает из страны. Бог ты мой, а так ли я этого хотела?
— Конечно, само собой. — Мне даже удалось произнести это небрежным тоном. Шаг второй — согласиться с необходимостью разговора. Алекс назвал место встречи, и я все записала дрожащей рукой; потом положила трубку и уставилась в пространство, отказываясь поверить в случившееся.
Джейни извелась от любопытства:
— Неужели он тебя бросил?
— Нет! — огрызнулась я. — Между прочим, это я его, считай, уже бросила. А он теперь молит о снисхождении.
У Джейни глаза полезли на лоб.
— А за что ты его так?
— За то, что он эгоистичный сукин сын, который только и думает, что о своем удовольствии.
Выражение лица Джейни не изменилось.
— Ты что, сама никогда никому от ворот поворот не давала? — справилась я.
Она безмолвно помотала головой.
— Какие, по-твоему, могут быть причины, чтобы кого-нибудь послать?
Джейни пожала плечами, по-прежнему не говоря ни слова. Я героически нацепила улыбку.
— Не беспокойся. У меня есть замена.
Брови у Джейни почти сошлись с волосами.
Кокни Стив демонстративно игнорировал нашу девчоночью болтовню, по крайней мере с того момента, как смекнул, что пострадавшая сторона здесь — не я.
— Тебя когда-нибудь бросали, Стив?
— Ясное дело, нет. — Он вспыхнул до корней пропитанных гелем волос.
— А у тебя когда-нибудь была девушка, Стив?
— Катись ты.
— Ты уверен, что не голубой? Это, знаешь ли, очень распространено среди тех, кто работает в рекламе. Ты только взгляни на цвет этих стен.
Стив загромыхал своими золотыми цепями и пробурчал что-то нелестное в мой адрес. Мне от этого полегчало, но проблема никуда не исчезла. Что происходит, черт возьми? Похоже, в моей жизни опять начиналась дерьмовая полоса.
Долгие месяцы я провела, сходя с ума по Алексу, всей душой ждала, когда он вернется ко мне. Вернулся. И вот я не понимаю ни что делаю, ни чего хочу. Я любила его, но он меня доставал. Вот бы кто-нибудь пришел и сказал: «Тебе в ту сторону. Там ты будешь счастлива — туда и топай».
Я не представляла, что будет дальше. Но на всякий случай позвонила Фран.
— Я тут подумываю, не послать ли Алекса, — сообщила я, едва она сняла трубку.
Фран ахнула:
— Почему?
— Что значит — почему? Ты считаешь его никчемным членососом. Разве этого мало?
— Да нет, но почему именно сейчас?
— Тут миллион всяких мелочей. Прошлым вечером, например, я подвернула ногу, а он даже не потрудился за мной приехать. Говорит, был с какими-то дружками, но я ему не верю. Думаю, ему, ублюдку, просто лень было. По-моему, ему на меня наплевать.
— А по-моему — нет.
— Это что, Общество Почитателей Алекса? — возмутилась я.
— Ладно-ладно. Мое мнение ты знаешь. Посылай его куда подальше и берись за кого-нибудь из этих симпатяг Маккональдов.
— Что значит — кого-нибудь из этих симпатяг Маккональдов? Как тебе должно быть известно, свободен только один из них.
— Значит, возьмешь только то, что в открытом доступе?
— Иди ты! Помощи от тебя…
— Помощь-то есть, — заявила Фран. — Немедленно посылай Алекса ко всем чертям и займись кем-нибудь приличным. Какую тебе еще помощь нужно?
— Но, Фран… Это все-таки Алекс.
— Алекс, в которого ты втрескалась по уши. Знаю. Но теперь он ведет себя как последнее дерьмо, и ты его больше не любишь. Так давай, пошли его в задницу.
