— Спи Андреа, ни о чем не беспокойся, — сказал он мягко и наклонился, чтобы поцеловать ее спутанные волосы.
Она услышала, как он идет к двери, как открылась дверь. Тогда она позвала его, она не могла не задать последний, обжигающий ее вопрос;
— Нет, — ответил он, закрывая дверь.
Затем она услышала, как щелкнул замок.
Глава 11
В этом доме замки были с обеих сторон дверей. Сам дом напоминал хорошо укрепленный средневековый замок: толстые стены, крыша с башенками, маленькие, суживающиеся окна и массивные двери — все это были примеры оборонительной архитектуры того периода. Андреа лежала на кровати лицом вниз и пыталась отрицать то, что отрицать было невозможно: Зак закрыл тяжелую дверь на засов. Он запер ее.
Андреа вспомнила, сколько боли было в глазах Зака, когда он узнал, что она пострадала, его гнев, когда она рассказала ему, что случилось. Вспоминая это, она не могла понять его мотивов. Она сунула голову под подушку и попыталась понять то, что понять было невозможно.
Вчера она думала, что Зак на ее стороне; сегодня он запер ее. Вчера она любила его и верила ему. Сегодня… доверие испарилось, но она все еще любила его. Несмотря ни на что, это чувство не изменилось. Но даже сама Андреа не могла понять, как может любить человека, который предал ее и, возможно, даже хотел причинить ей зло.
Нет! Ее разум отрицал это. Она никогда не поверит, чего Зак хотел причинить ей боль. Он только хотел того, чего хотели они все: богатства, которое принесли бы драгоценности Нэвиллов. Но у нее одной был доступ к коллекции Нэвиллов; даже у членов семьи не было такой привилегии в соответствии с инструкциями сэра Джорджа. Возможно, поэтому ее и заперли в Дрого-Мэнор. Чтобы у Зака было время договориться с другими членами семьи о том, как распорядиться драгоценностями. Возможно, они найдут способ изменить распоряжение и вернуть драгоценности семье Нэвиллов.
Андреа повернулась и уставилась в потолок. Его не красили много лет, и трещины, беспорядочно бежавшие по нему от стены до стены, служили наглядным доказательством упадка Дрого-Мэнор. Именно этот упадок заставил одного из членов семьи — или всех — отправить Андреа в пропасть. — Андреа встала с кровати и подошла к окну. Она открыла окно и выглянула наружу. Из комнаты Зака открывался удивительный по красоте вид на море. У нее не было времени любоваться им — окно было ее путем к спасению. Она подтянулась к подоконнику и перегнулась. До соседнего окна было примерно пятнадцать футов; оно было открыто и вело в холл. Деревянный карниз, узкий и украшенный резьбой, опоясывал стены дома. Надеясь, что карниз, проходивший в нескольких футах под окном, был более прочным, чем казался, Андреа сбросила туфли. Решение было принято.
Заглушив доводы здравого смысла и стараясь пересилить боязнь высоты, она повернулась и выскользнула из окна, болтая ногами, пока не нащупала карниз. Пытаясь найти то, за что можно было бы ухватиться, Андреа сделала ошибку — она посмотрела вниз.
Внизу, в тридцати футах под ней, была садовая дорожка, посыпанная гравием. Она отвела взгляд, но волна головокружения уже накрыла ее. Проклиная себя за импульсивность, Андреа всем телом прижалась к каменной стене, не обращая внимания на холодный пот, выступивший на лбу, и не думая о зияющей пустоте внизу. У нее не было времени бороться с боязнью высоты.
Упершись взглядом в окно холла, свою цель, Андреа заставила себя двигаться, дюйм за дюймом, руки хватались за грубые камни в поисках равновесия. На полпути нога вместо карниза обнаружила пустоту. Дерево прогнило. Она пошатнулась, подавив отчаянный вопль. Андреа изо всех сил прижалась к холодным камням и крепко держалась руками, пока нога снова не нащупала прочную опору.
Она почти дошла, но была вынуждена остановиться, чтобы унять сердцебиение и перевести дух. Пауза слишком затянулась. Волна страха снова накрыла Андреа, и она поняла, что попала в ловушку, между ней и смертельным падением только трехдюймовый карниз, гнилой и потрескавшийся. Но абсолютно ясно было и другое: возвращаться хуже, чем идти вперед, и она не может вечно болтаться здесь, в тридцати футах над землей, глупо дрожа от страха. Она не упадет. Осталось пройти только несколько футов, и оставшийся участок карниза выглядел крепким. Поборов страх, она стала пробираться вперед, неловко, но решительно.
Андреа была уже почти у цели. Еще шажок, затем другой — и она подтянулась к подоконнику, быстро залезла внутрь и спрыгнула на пол. Дрожа, она прислушалась. Дом уже ожил, отовсюду доносились звуки, характерные для середины утра. Андреа показалось, что она услышала, как насвистывает Бретт. Закрылась и открылась дверь. Это были нормальные звуки, и по ним нельзя было понять, что произошло за несколько часов с тех пор, как Зак унес ее в свою комнату — рассказал ли он им все или ничего.
Не теряя времени, Андреа бросилась через холл в свою комнату. Быстро закрыв дверь, она прислонилась к ней спиной и на секунду почувствовала себя в безопасности. Но она понимала, что ей еще предстоит самое трудное. Андреа увидела свое отражение в зеркале и одновременно заплакала и засмеялась при виде себя. Багровый синяк на лбу, волосы спутаны, верхняя губа распухла, повязка на руке, которую наложил Зак, одежда в пятнах крови. Когда шок прошел, Андреа подошла к зеркалу и внимательно рассмотрела себя. Косметика и обычная прическа должны скрыть шрам, а рубашка с длинными рукавами — повязку на руке. Она изучила свою губу. Порез был внутри и выглядел не так уж страшно. Если аккуратно нанести немного помады… Она сможет это провернуть. Она должна; у нее не было выбора.
Андреа не имела представления о том, что произошло в Дрого-Мэнор, пока она была заперта в комнате Зака, но понимала, что ей нужно выбраться из дома так, чтобы ее не увидели и не услышали. Она не осмелилась пустить воду и принять ванну, с этим придется подождать. Она переоделась, без раздумий бросив в угол юбку и блузку, запачканные кровью. Сунула деньги, паспорт и косметичку в плетеную соломенную сумку, причесалась, уложив волосы на лбу так, чтобы закрыть синяк, и аккуратно нанесла на губы помаду.
Результат удовлетворил Андреа, оставалось только добавить последний штрих. Порывшись в ящике, среди других украшений она нашла то, что искала, — свое любимое ожерелье и серьги. Андреа вспомнила, как Паоло купил их ей в лавочке на Понте-Веккио во Флоренции. Цена была явно завышена, в оправе не было ничего особенного, но Андреа была очарована, и Паоло, который ни в чем ей не отказывал, купил комплект. Она надела серьги и затем ожерелье, от которого холодок пробежал по коже. Она была готова.
Чуть-чуть приоткрыв дверь, Андреа выглянула наружу. Холл был пуст, и все было тихо. Она спустилась по задней лестнице и прошла мимо кабинета, не желая испытывать судьбу еще раз в этой зловещей комнате. Затем миновала кухню, где мальчик-слуга лениво скреб каменный пол, прильнув ухом к радиоприемнику, игравшему последний американский хит. Он почти не заметил ее. На стене кухни висел телефон. Андреа сняла трубку и набрала номер.
