В Винчестере были мужчины, всесильные приближенные короля, которые дрожали, услышав подобный тон Хоука. Мужчины, достаточно разумные, чтобы распознать бушующий в нем гнев и оценить опасность. Но Свен не обладал сообразительностью. Он только передернул узкими плечами.
— Можете оскорблять меня, сколько вам угодно, это не изменит сути дела. Вам бы следовало благодарить меня за избавление, но я не жду, что вы это оцените. — Помолчав, он театральным жестом указал на Кристу и объявил: — Она подменыш[12].
Все как один собравшиеся в зале ахнули и привстали со своих мест, чтобы лучше видеть неизбежную, по их мнению, расправу, которая за сим последует.
С опозданием и все еще неясно представляя, что перешел границы допустимого вежливостью, Свен добавил:
— Прежде чем спорить со мной, выслушайте остальное. Ее мать была ведьмой, которая околдовала моего несчастного невежественного отца и родила ему подменыша. Он умирал от стыда, скрывая ее как только мог. Из уважения к нему мы хранили тайну. Я и вообразить не мог, что она будет замечена таким человеком, как Вулф, и что он вознамерится сделать ее достойной невестой столь знатной особы, как вы. Прослышав, что у меня есть сводная сестра, Вулф захотел встретиться с ней, а когда встретился, решил, что она предназначена вам. Я пытался отговорить его, но он единственно о чем толковал, так это о приданом. О большом приданом, какое и причитается вам… Не возражайте, не о том сейчас речь. Ничто из собственности моего отца не принадлежит ей по праву. Она ничего не заслуживает, а ее поведение в последнее время ни у кого не оставляет в том сомнений. Но не волнуйтесь, милорд, для вас будет найдена другая. Хотя, — поспешил добавить ничтожный болван, — не из моих родных сестер. Они… не распложены к браку. — Тут он посмотрел на Дору. — Леди высоких достоинств окажет честь вашему ложу и вашему имени. — Он перевел глаза на Кристу. — И выносит для вас детей человеческого рода, а не подменных созданий из моря.
— Кровь Господня! — взревел Хоук и встал во весь свой рост.
Наконец-то встревожившись, Свен попятился и укрылся за спинами Доры и отца Элберта.
— О да, вы можете проклинать меня сейчас, но придет время, и вы убедитесь в моей правоте. Посмотрите на нее. Она не леди и никогда ею не станет. Я лишаю ее собственности и больше не считаю членом нашей семьи. Нет для нее никакого приданого! Она заслуживает быть только той, кем притворялась. Служанкой… нет, рабыней!
— Придержи язык! Или ты настолько спятил, что не заботишься даже о собственной жизни? Клянусь… Рука Хоука потянулась к мечу.
— Нет! — крикнула Криста. Она удержала его руку. — Убейте его — и вы убьете надежду на мир. Если норвежский нобль умрет в вашем зале, никто другой из них не отдаст вам свою дочь или сестру.
— Я не хочу другую женщину! Этот площадной шут просто хочет заграбастать ваше приданое, не более того. Он выдумал сказку для доверчивых ребятишек и вообразил, что я ей поверю.
— Это не сказка, — оскорбился Свен. — Даже она не станет отрицать, что это чистая правда. — Он повернулся к Кристе. — А ты даже и не думай возвращаться со мной. Никогда больше нога твоя не ступит на земли моего отца. Нет, лорд, оставьте се себе или избавьтесь от нее, как хотите. Отдаю ее вам с большой радостью. Теперь вы, несомненно, захотите наказать ее за бесстыдство, как оно и должно быть. Выпоров ее, вы не зря потратите время.
— Единственно, кого я охотно бы выпорол, — это тебя, самодовольное ничтожество! Если ты дорожишь своей шкурой, убирайся с глаз долой!
Свен наконец осознал, что зашел слишком далеко. Или это Дора и священник, то и дело дергая его за рукава, натолкнули его на мысль об опасности. Они чуть ли не выволокли его из зала, откуда Свен удалился с выражением невероятной обиды по поводу того, что Хоук из Эссекса не принял его новости со скромной благодарностью. Эдварду Хоук приказал:
— Гони это ползучее подобие человека с моих берегов!
— Прилив начинается на рассвете, милорд. Это подобие человека уберется отсюда. — Управляющий деликатно помолчал, — Уберется, если удастся набрать полный состав команды для его корабля. Кажется, не многие из прибывших готовы продолжить службу у него.
— Дайте им побольше денег, чтобы служба показалась им стоящей, и цепи — пусть наденут их на него, если он станет докучать команде. Но уберите этого недоноска прочь отсюда.
Эдвард улыбнулся и поспешил уйти, чтобы выполнить приказания Хоука. А его хозяин резко опустился в кресло и посмотрел на женщину, сидящую рядом с ним. Криста была бледна, губы у нес дрожали, а руками она отчаянно вцепилась в подлокотники кресла.
Хоук сделал знак слугам подавать ужин и повернулся к своей невесте. Наклонившись поближе, чтобы его слышала только она, сказал:
— Забудь о нем, он просто ничтожество. Мы обвенчаемся завтра.
Криста подняла на Хоука удивленные глаза.
— Мы не можем. Ты же слышал, что он сказал. У меня нет приданого.
— Мне это безразлично. Твое приданое — это мир, который принесет наш брак. Все прочее ничего не значит.
— Как ты можешь говорить это! Ты же сам мне сказал, что леди — женщина с определенным состоянием и положением. Я не имею ни того ни другого, а ты не можешь жениться ни на ком, кроме леди, ради мира или нет.
— Я могу жениться, на ком хочу, — заявил Хоук и посмотрел на Кристу с вызывающим видом: мол, только попробуй не согласиться.
— Ты говоришь так теперь, а что ты почувствуешь потом?
— Я почувствую себя отомщенным. Ты хоть на минутку представь себе, что станется со слабоумным отродьем твоего отца, когда весть о случившемся долетит до Вулфа. А она долетит с первым же кораблем, который придет в Скирингешил, я тебе это обещаю. Тогда уже и речи не будет о простом приданом. Половина того, что оставил твой отец, или даже больше отойдет тебе в качестве виры за это оскорбление.
— Ты исходишь из того, что ярл по-прежнему считает этот брак желанным. Что, если он передумает, услышав рассказ Свена?
— Рассказ Свена? Ты имеешь в виду эту сказку о подменыше? Неужели ты полагаешь, что Вулф настолько глуп, чтобы ей поверить?
— А что, если это правда? Ты подумал, чем это может обернуться для тебя… и для детей, которых я тебе рожу?
Они переговаривались очень тихо, но эти слова Кристы отдались в душе Хоука словно удар грома. Он посмотрел на нее, сощурив глаза.
— Ты это, разумеется, не всерьез? Понятно, что тебе в детстве забивали голову такими сказками, но теперь ты взрослая женщина и должна понимать, какой это вздор.
— Ты же не был уверен, что сказка Дракона — вздор. Ты счел его историю странной, но вполне правдивей.
— Это была занимательная повесть, рассказанная у костра, не более того. Дракон — забавный малый, по крайней мере до тех пор, пока не встретишься с ним на поле для тренировок. И он вовсе не утверждает, что его истории правдивы.
