Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
— Кого?! — не врубился я. — Хаски?
— Нет! Как раз хаски мы будем из него выбивать! А тащит наша террор-группа самого хохла вместе с его виртуальной котомкой и заныканной в ней собачьей конурой!
— Хулиганы… — одобрительно улыбнулся я.
Утер губы от сладкого сока, и повернулся к энчантеру, уже выкатывавшему из сумки очередной арбуз. Поток желающих прикоснуться к халявному прекрасному — не ослабевал.
— Где добыл-то? — указал глазами на зелено-полосатую дичь.
Тот ухмыльнулся.
— Ты не поверишь, командир! Чистили от разбежавшихся пауков город, вышли на базарную площадь. А там непись сидит. Багнутая, как этот воробей. И целый загон арбузов на продажу! Дед такой зачетный, словно из арабских сказок сбежал. Правда, поначалу какие-то суммы бумажные требовал, но и на серебро согласился. Поторговались — всласть! У него еще, кстати, дыни есть! А рядом — лепешечная, правда, торговца не видел, но запах! Чуть слюной не изошел!
Я переглянулся с офицерами штаба и устало покачал головой — идиот… Ему б за огра играть, а он высшего эльфа выбрал.
— Сюда этого деда! Срочно и со всей деликатностью! Кажись, занесло к нам самую натуральную палатку бахчевых…
Глава 12
Санкт-Петербург. Петропавловская крепость.
Командир пожарного расчета капитан Акимов сидел на подножке автомобиля «Скорой» невидящим взглядом смотрел на бушующее пламя и даже не вздрагивал, когда фельдшер заливал ледяным аэрозолем его обожжённую спину.
— Так не бывает… — прошептал капитан, глядя, как пятятся бойцы перед стеной ревущего огня.
Пожар пятой категории — вещь страшная сама по себе, без всякой мистики. Однако на этот раз стихия проявила… м-м-м… разум?!
Акимов вздрогнул от пришедшей в голову мысли и обновленным взглядом оценил поле боя.
Пламя контратаковало с флангов, тихо кралось по стропилам крыш и стремительно замыкало кольца окружения, пробиваясь в оперативный тыл через подвалы, канализацию и кабельные колодцы. Искры объединялись в стаи, дым рисовал в небе руны неизвестного алфавита. Отравленный продуктами горения разум замечал среди лепестков огня танцующие фигуры, а уши то и дело ловили отголоски нечеловеческого смеха.
Капитан был готов поклясться: юркие и злые тени — не плод воображения! Озверев от ярости боя, он лично задавил кубометрами пены один из гибких полупрозрачных силуэтов! Галлюцинация была настолько реалистичной, что Акимов даже нагнулся над поверженной фигурой, стремясь получше разглядеть неведомого врага.
А уж то, что он нашел среди мокрого пепла, — пожарный не отдаст никому и никогда, разве что внукам на смертном одре! Ведь хрен бы он вышел живым из горящего здания, если б не странная висюлька на толстой золотой цепочке.
Экипажи третьего и девятого отделений до сих пор косятся на него недоверчивыми взглядами. Еще бы — после того как рухнула крыша, он не меньше сотни ударов сердца слепо бродил среди пламени, выискивая спасительный путь наружу…
Над головой загрохотали лопасти тяжелого пожарного вертолета. Зависнув над очагом возгорания, он за считаные секунды сбросил из подвесного ковша три тонны воды.
Пламя возмущенно рявкнуло, на мгновенье присело, а затем выбросило из себя липкий протуберанец, атакуя висящий на тросе ковш водосборника. Казалось бы, чему там гореть? Сплошная сталь. Но ведь запылало!
Капитан криво усмехнулся. Разумное, да не совсем. Надо было бить по панически удирающему вертолету! А пламя вцепилось в бочку, как собака вгрызается в бьющую ее палку.
Крякнула сирена очередной «Скорой». Мимо проволокли носилки с бледным эмчээсовским полковником, невесть как угоревшим в полусотне метров от пожара.
Акимов устало выдохнул и мысленно пробежался по остаткам командирской вертикали. Среди присутствующих офицеров он самый опытный — остальных повыбило жадное пламя.
Встал, демонстративно повесил на шею золотой медальон, вдавил тангенту рации и спокойно приказал в общий канал связи:
— Здесь капитан Акимов. Беру командование на себя. Слушай мой приказ: вода малоэффективна, используйте легкую пену. Если увидите в огне прозрачные силуэты — верьте глазам своим! Атакуйте их объединенными силами трех-четырех расчетов. И это… У кого-нибудь есть знакомый священник-экзорцист?
Пламя злобно ревело, несущая частота эфира фонила странными, потусторонними голосами, а на груди капитана мощно сиял артефакт.
— Амулет Поверженной Саламандры.
— Эффект: иммунитет к огню +70, жизнь +200.
— Внимание! Уникализация предмета: единственное в текущем слое Реальности.
— Эффект: поглощение 5000 единиц урона от пламени. Перезарядка: 24 часа.
Строптивого деда-арбузника привела пара бойцов-тяжей. Парни заслуженные, с нашивками «За личную доблесть», «Взлом строя противника» и «Один в поле воин».
Мало кто знал, что за внешней суровостью и боевыми шрамами, полученными на этапе генерации персонажа, скрывались несовершеннолетние пацанята, ушедшие «на рывок» с зоны-малолетки. Друмир принимал почти всех, позволяя начать жизнь заново, с чистого листа и с девственной биографией.
Отправлял я, правда, полную пятерку: меньшей толпой гулять по городу было просто стремно — величественная столица кластера очень быстро и неумолимо скатывалась в анархию.
По опустевшим улицам стремительно носились недобитые пауки, сорвавшиеся с невидимого поводка Ллос. Твари быстро подстраивались под ситуацию, отдавались на волю инстинктов и пытались вырваться за пределы каменного муравейника.
Из темных углов зыркали невесть чьи глаза. От их тяжелого и злого взгляда леденел позвоночный столб и предательски отнимались ноги. Изрешеченный астрал и варварский пробой пространства из Чертогов Паучихи еще долго будут отхаркиваться кровавой пеной всем разумным Друмира.
В хаосе разрыва миров ковали свое счастье безбашенные «пэкашеры», стреляя из провалов повыбитых окон либо вываливаясь из стелса и добивая многочисленных подранков.
Досталось и моим парням, коих в городе сейчас было большинство. Это очень непросто — держать строй и рубиться с монстрами, когда с чердака ближайшего строения тебе в спину азартно лупят из арбалета. И вот уже на последних каплях хитов приходится самому подставляться под удар паука, дабы погибнуть от лап МОБа и не позволить охамевшей школоте обобрать драгоценную тушку в топовой экипировке.
Уровень взаимной ненависти зашкаливал. Атмосфера в городе была нездоровой, разлитую в воздухе черную агрессию и фиолетовую ярость можно было явственно щупать руками и пластать клинком.
Это пугало. Мир едва родился, был бесконечно юн и по-младенчески пластичен. Наши эмоции и поступки лепили его здесь и сейчас. Ну а человек оставался человеком — столь щедро и от души мы делились отнюдь не любовью и радостью созидания…
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
