– Верно. Что ж – придется тебе либо сперва забрать свою лошадь, либо найти другой способ выбраться из города и просто-напросто оставить кобылу здесь. – Дория склонила голову набок, глаза ее лукаво поблескивали. – Или ты в самом деле считаешь, что конюх заморит ценное животное голодом, даже пойми он, что от лошади отказались?
– Твоя правда. – И все же мысль бросить кобылу была ему не по вкусу. Но Дория права. Как обычно.
Дория вела его по рынку – мимо корзинщиков, сапожников, бондарей с их новенькими, блестящими на солнце бочонками, мимо пекарни, где запах свежего хлеба перебил на миг вонь старой ослиной мочи и гниющих отходов.
Остановясь у лавочки плетельщика сандалий, она – после долгого торга – купила Джейсону пару сандалий на смену его сапогам для верховой езды, да еще настояла, чтобы мастер укоротил застежки у щиколоток, чтобы они не болтались, пригрозив в ином случае навести на него язвы.
Укоротить ремешки заняло в пять раз меньше времени, чем спор на эту тему.
Следующая остановка была в лавочке Паучьей секты, где толстый, весь в черном жрец с побитой сединой бородой долго – и откровенно, хоть и молча – удивлялся появлению Дории, что не помешало ему продать Джейсону горшочек снадобья от потертостей. Убедившись, что восковая печать на месте и цела, Джейсон сунул его в заплечную, котомку, к сапогам.
Они двинулись дальше.
Впереди под навесом работал у наковальни гном-оружейник, а вывеска над ним, писанная корявыми буквами на корявом эрендра, сообщала, что здесь продаются знаменитые ножи Негеры. Список цен за товары выглядел вполне по-божески, но Джейсон прошел мимо. Во-первых, клинки были ему не нужны. На левом бедре у него висел добрый меч, справа у пояса – охотничий нож, и оба клинка вышли именно из рук Негеры. Джейсон совершенно точно знал, что кузнец продает подделки.
Но заяви он об этом – ничего не добьется, а внимание к себе привлечет.
На глаза ему снова попалось то же самое объявление.
«Ты – мечник или стрелок, у тебя верные рука и глаз и большое честолюбие?» – все так же вопрошало оно.
Возможно, сказал он себе.
В сторонке, за фонтаном, готовились к выступлению флейтист и танцовщица: он устраивался на соломенной циновке, она раздевалась, оставляя на теле лишь какие-то шелковые лоскутки и ленточки. Большую часть ее лица скрывала вуаль, но остальное выглядело весьма… интересно. Она сделала несколько па в такт неуверенным пока звукам флейты и остановилась, поджидая, пока соберется народ.
Джейсон направился было туда, но Дория удержала его.
В ее взгляде было разочарование.
– Приглядись, – сказала она.
На сей раз Джейсон увидел полускрытый шелком черный железный ошейник – и ощутил острое отвращение к себе.
– Своего рода танцующая проститутка, – сказала Дория. – Заводит мужчин, потом отдается им – всем по очереди. – Голос ее звучал ровно, невыразительно. Она качнула головой, словно давая ему понять, что он тут ничего сделать не сможет, а значит, и стыдиться ему нечего.
– Нам налево, – проговорила она.
Святилище Длани выделялось на узкой улочке, как чистое пятно на давно не стираном платке. Два соседних дома потемнели от времени, кое-где по камню змеились трещины, углы осыпались.
Святилище же выглядело новехоньким: углы – остры, как бритвы, гранитные блоки такие чистые, будто их мыли с мылом. Джейсон остановил лошадей, поставил повозку на тормоз и начал собирать вещи, а Дория выпрыгнула из фургона.
– Я скоро. Ты обещал, что будешь здесь, когда я вернусь, Джейсон, – напомнила она.
– Обещал.
Долгий миг Дория смотрела на него, потом легко зашагала по улице и, не оглядываясь, прошла под арку Святилища. Она исчезла в темноте здания. Теперь у него была возможность исчезнуть, но…
Он не мог. Он не позволит ей отговорить себя – но он дал слово.
Я может, и трус, но не хочу становиться еще и лжецом.
Джейсон хмыкнул про себя. Болван. Рядом с ним, на стене, висело все то же объявление. Джейсон пригляделся внимательней.
Большой Риск. Большая Плата.
Ты – мечник или стрелок, у тебя верные рука и глаз и
большое честолюбие?
АРМИН, мастер-работорговец,
набирает ВОИНОВ
в экспедицию за Фэйри.
Обращаться немедленно – в Палату Работорговой гильдии.
Обучение стрельбе из ружей гарантируется.
* * *
Требуются также повар, оружейник, бондарь и кузнец.
Большой Риск. Большая Плата.
За Фэйри? Это значит – в Мелавэй. Работорговцы постоянно устраивают набеги на Мелавэй, но наемников себе в помощь не набирают. Это они делают только в том случае, если ожидается нечто более опасное, чем простой нал…
Нет!
Отец отправился за мечом, а Армин отправляется за ним.
Джейсон сорвал объявление со стены и бросился к арочной двери.
– Дория!…
Две тоненькие женщины возникли из теней, преградив ему путь.
– Ты не можешь войти, Джейсон Куллинан, – проговорила ближайшая.
– Дория! – снова закричал он. Никакого ответа.
Я должен увидеться с ней!
– Ты не можешь войти.
Он был много выше обеих, – и попытался проскользнуть меж ними, но одна из женщин поймала его за руку, тонкие длинные пальцы плотно обхватили запястье.
Он вполне смог бы вырваться, просто крутнув рукой… но женщина пробормотала что-то, и хватка ее сделалась куда как сильней, а потом еще сильней, и еще – так, что кости его едва не хрустнули.
Время застыло. Рука Джейсона сжалась на рукояти охотничьего ножа.
– Та хават, – раздалось мягкое контральто Дории; напряжение спало. – В чем дело, Джейсон? – Она ловко оттерла его от остальных и принялась растирать сильными пальцами онемевшую руку; боль сразу же унялась, словно она воспользовалась магией, хоть Джейсон и знал, что это не так.
– Прочти.
Лицо Дории посерело.
– За Фэйри. Это…
– … означает именно то, что мы думаем, – договорил Джейсон. – Они висят по всему городу.
– Должно быть, да, – сказала Дория, поворачиваясь к двум сестрам Длани. Руки их встретились, на миг сжались – и Дория вновь повернулась к Джейсону.
– Дошла весть, – проговорила она, – что Карл отправился в поход за мечом. Армин рассчитывает захватить его в море. – Она с силой вцепилась в его руку. – Он нарисовал на своей спине мишень, и Армин поднимает парус, чтобы всадить в нее тучу стрел.