Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
— Вот! Нужно срочно ехать! — Мартынов смотрел на меня ошарашенным взглядом.
— Что вот? Куда ехать? Ты можешь нормально сказать — что случилось?<
> — Могу. — Я взял себя в руки. — Товарищ майор! При изучении бумаг выявлен случай, полностью подходящий под нашу тематику. Возможно, что этот случай идентичен тому, что произошел со мной. Имеются веские причины полагать, что человек — мой современник.
Пока я докладывал, лицо майора становилось все серьезней и серьезней.
— Какие доказательства?
Протянув ему бумагу Кабанова, я уточнил:
— Песенка, которую напевал Минаев. Это слова из популярной песни 90-х годов «Самоволочка», группа «Любэ». В совпадение я не верю.
Мартынов хмыкнул и поднял телефонную трубку…
— Сволочи!!! Палачи!!! Проклятая гебня!!! — Я с любопытством рассматривал бьющегося в истерике Минаева. Такое я видел только в фильмах, когда «плохие дяди», пойманные «хорошими дядями», очень переживали свой провал. Период конвульсий на полу закончился, и начался плач на стуле, с истерическими, невнятными выкриками. С каждой секундой я все больше убеждался, что перед нами именно мой современник. С не меньшим интересом за этой картиной наблюдали Мартынов, Федотов и сам главный «палач» — Лаврентий Павлович. Чуть в стороне от трясущегося на стуле Минаева стояли обескураженный следователь и врач. Посмотрев на этот цирк еще пару минут, Лаврентий Павлович спросил:
— Кто-нибудь хоть что-то понимает?
— Кажется, да, товарищ народный комиссар. — Берия повернулся ко мне, вопросительно подняв брови. — Очень похоже на то, что к нам попал так называемый «истинный демократ» и… — Берия прервал меня, махнув рукой.
— Пойдемте ко мне, товарищи. Пусть специалисты работают, а вы, Стасов, все расскажете с самого начала. — Покосившись на Минаева, он добавил: — Ни х… себе у меня слава! От одного моего вида люди в истерику впадают!
В кабинете у Лаврентия Павловича я договорил:
— Очень похоже на то, что в тело Минаева попал ярчайший представитель «истинных демократов». Только такой человек, с полностью задуренными мозгами, мог обделаться при виде вас и впасть в истерику. Я рассказывал, насколько сильно поливали грязью вас и органы долгие годы, вот и результат. — Я развел руками. — Судя по всему, он здесь чуть больше недели, пытался маскироваться, а тут приехали злобные чекисты и забрали его к палачам…
— Да. Я читал протоколы ваших допросов и ваши записи. Но одно дело — читать об этих людях и совсем другое, — Берия поморщился, — совсем другое дело увидеть своими глазами. Хорошо. Возможно, вы правы, но… не будем торопиться с выводами. Александр Николаевич, с завтрашнего дня вы и Стасов входите в группу, занимающуюся «Минаевым». Руководство возлагаю на вас, Павел Васильевич. Мартынов, Стасов, вы можете идти и… спасибо за работу, товарищи.
— Ваши фамилия, имя, отчество? — Капитан госбезопасности Сергей Петрович Соколов, назначенный следователем к лже-Минаеву, меньше всего напоминал палача из «кровавой гебни». Невысокий пухленький мужичок с ямочками на щеках, выдающими его улыбчивость, густые, с благородной сединой темные волосы, зачесанные назад. Брежневские брови над ярко-синими веселыми глазами. Приятный мягкий голос психоаналитика и экономные скупые жесты хирурга у операционного стола. При встрече он напомнил мне почему-то поросенка Фунтика, а не следователя «важняка», одного из лучших в наркомате. И меньше всего он походил на тех уж дегенератов-костоломов, кулаками и сапогами выбивающих нужные показания. Нет, при нужде, как я думаю, за этим не заржавеет, но сейчас явно не тот случай.
— Минаев… — Не дав ему договорить, Сергей Петрович всплеснул руками и проникновенно сказал:
— Голубчик! Ну что вы так волнуетесь? Успокойтесь, попейте водички. Она у нас наичистейшая, вкусная. — Посмотрев на жадно пьющего лже-Минаева, продолжил: — Вы, видимо, от волнения не поняли моего вопроса. — Голос Соколова был просто пропитан любовью ко всему миру. — Меня интересует ваше подлинное имя. То, которое вы носили до попадания в тело Минаева.
— Я… Вы… Мне… Хорошо, — и лже-Минаев начал отвечать…
Интерлюдия.20.05.1942 г., Москва, Кремль, кабинет И.В. Сталина
…таким образом, работа отдела принесла определенные результаты, главным из которых можно считать нахождение Лже-Минаева. — Берия закрыл папку.
— Хорошо, Лаврэнтий, очень хорошо, — Сталин улыбнулся. — Всю новую информацию по этому делу немедленно ко мне. А что по делу Стасова?
— Там сложнее, товарищ Сталин. — Берия вздохнул и продолжил: — Захваченный агент — простой боевик, не владеющий важной информацией. Вот раненый… Тот для нас более важен. Со слов пленного агента, именно раненый является заместителем командира группы, убитого в перестрелке. По раненому врачи дают благоприятный прогноз. Надеемся, что уже через неделю сможем приступить к допросам. Положительный прогноз дают и для наших сотрудников: хотя состояние Зильбермана и остается тяжелым, врачи позитивно оценивают его шансы на выздоровление. Одним словом — ждем, товарищ Сталин.
— Ну что же, работай, работай. — Сталин встал и прошелся вдоль стола. — Теперь по другим вопросам. Что у нас с разработками нового вооружения?
Берия снова открыл папку и начал докладывать…
Глава 32
Долго на допросе мне присутствовать не дали. Начальство решило, что на первоначальном этапе расследования мое присутствие может помешать. В итоге я оказался в своем кабинете, в окружении новой партии бумаг. Заниматься ими было… неинтересно. Все мои мысли крутились вокруг найденного лже-Минаева. До жути любопытно было, о чем сейчас идет разговор в так хорошо знакомой мне камере. Но — «Партия сказала — надо! Комсомол ответил — есть!» Пришлось заниматься прямыми обязанностями. Просидев до самого вечера над бумагами и так и не найдя в них ничего интересного, я уже собрался к Мартынову, как зазвонил телефон.
— Старший лейтенант Стасов. Слушаю вас.
— Андрей, это Мартынов. Срочно зайди к Федотову. — И гудки. Трубку положил. На черта я понадобился главному контрразведчику? Да еще и на ночь глядя? Но делать нечего, сказано — идти, значит — пойдем! Убрав бумаги в сейф, замкнув и опечатав кабинет, я направился к Павлу Васильевичу. За весь период моего пребывания в этом времени я видел Федотова всего пару-тройку раз. Как-то не пересекались наши пути-дорожки. Подумав об этом, я вдруг вспомнил Меркулова и задумался. С момента отъезда с Транеевым я ни разу не только не видел его, но и не слышал о нем! А ведь он оставался моим шефом. Странная какая-то ситуация складывается, или его отстранили от «моего тела»? Нужно будет у Мартынова спросить, а то «незнайкой» хреновастенько быть.
— Брось тянуться, — Павел Васильевич махнул рукой на мою попытку доложиться. — Садись и слушай. Захочешь курить — закуривай. Вызвал я тебя по делу твоей погибшей супруги… Сегодня заговорил раненый пленный, и все стало проясняться. Вот, читай, — он положил передо мной протокол допроса.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
