— Большая часть платы будет состоять в том, что я не продам вас в рабство, как собирался. Свобода которую вы только что потеряли, напав на нас, тоже стоит немало.
Но я не жадный. За ваши услуги я подарю вам вот эту прекрасную летающую машину. — Олег кивнул в сторону жуколета, на спине которого по-прежнему восседала Елена, с нетерпением ожидавшая конца переговоров и возможности поквитаться с Олегом за то, что он воспользовался ею как товаром, в своих переговорах с Ингрудом.
— Но он же не может летать! — возмущенно возразил Ингруд. — Иначе вы бы здесь не сидели!
— Действительно, не может. Так накормите его или заправьте, вам лучше знать, как надо обращаться с подобными живыми машинами!
— Для заправки ему нужен сок этого чертового цветка! Уж не хочешь ли ты сказать, что мы должны отправиться к цветочникам, чтобы заправить твой жуколет?
— Теперь он ваш, и вы можете делать с ним все, что захотите!
— Да пошел ты в свою страну, которую отсюда не видно! — Ингруд начал выдавать длинные ругательства, в произношении которых он был непревзойденным мастером, но сразу же остановился, как только его перебил третий из пленников, до сих пор молчавший человек, лицо которого слагалось из одних пересекающихся плоскостей и поэтому казалось вытесанным из камня искусным скульптором.
— Не торопись отказываться, Ингруд! Из надкрылков этого жука можно делать неплохие панцири, да и внутри у него найдется кое-что полезное А сок вполне можно у цветочников выменять. Но дело не в этом. Мы зря поссорились с этими людьми. Раз уж мы сами собирались искать дорогу в Си- ленту, впятером у нас появится гораздо больше шансов ее отыскать, а если вспомнить, какое у них оружие, то и шансов вернуться обратно с ними будет побольше!
— Неужели ты хочешь взять с собой в поход эту женщину? — Ингруд театральным жестом указал на ехидно усмехавшуюся Елену.
— Это не женщина. Это самка Геронта, если судить по тому, как проходил твой поединок. Не думаю, что в пути из-за нее возникнут сложности. Она опытный воин и сумеет сама за себя постоять.
Как раз насчет сложностей Олег не был уверен, но охотно поддержал Роменда, так звали молчаливого камнеподобного субъекта, который, как лейтенант понял только теперь, и был в этой троице настоящим предводителем.
ГЛАВА 24
Они шли к северу уже целый день, оставив жуколет далеко позади. Медленное солнце Фронты второй раз с того момента, как Олег и Елена покинули Королевство Голубого Цветка, начинало медленно клониться к закату, словно устав за этот бесконечный, двадцатичасовой день.
Они шли, не останавливаясь, позволив себе лишь один небольшой привал, торопясь полностью использовать дневное время.
Лес постепенно терял свою схожесть с земным Ухоженным парком и, по мере того как ослабевало Облагораживающее ментальное излучение, исходившее от королевства Голубого Цветка, становился все более диким.
Появились глубокие овраги и коварные карстовые проемы, прикрытые густой травой. Деревья местами смыкались в непроходимые заросли, и приходилось идти в обход. Всевозможные препятствия не позволяли двигаться по прямой, почти вдвое удлиняя их путь.
Но это всё были цветочки. Ягодки, как пообещал Коул, начнутся ближе к вечеру, когда все дневные хищники выйдут на свою последнюю охоту, перед тем как попрятаться на ночь и предоставить лес во владение хорстам.
Олег все время старался держаться ближе к Коулу, как губка впитывая исходившую от него информацию и задавая бесконечные вопросы, на которые тот довольно охотно отвечал.
— Как вашим врагам удалось вырастить такие гигантские цветы? Эти растения не могут быть природным образованием!
Олег спрашивал, не задумываясь над сложным построением фраз, давно перестав удивляться образованности собеседника.
Коул объяснил свои знания тем, что для неполноценных детей в каждом Голубом Цветке были организованы специальные школы, в которых педагоги, хорошо владевшие устной речью, пытались пробудить в них скрытые ментальные способности. Однако чаще всего их усилия оказывались напрасными. Коулу попался очень хороший учитель, предоставивший ему возможность пользоваться переводами обширнейшей ментальной библиотеки Голубого Цветка и не жалевший своего времени для создания таких переводов…
Не очень-то в это верилось. Слишком сложное и малоправдоподобное, с точки зрения Олега, объяснение. Он подозревал, что Коул почерпнул свои знания из какого-то другого, более серьезного источника, о котором, по непонятной для Олега причине, не желал ничего говорить.
По его словам, те, кого впоследствии изгоняли из королевства за полную ментальную глухоту, уносили с собой порядочный запас знаний. Но это не могло объяснить глубокие познания Коула в области здешней природы, астрономии и даже конструкций космических кораблей.
В конце концов Олег начал подозревать, что Коул тщательно скрывает от окружающих свое настоящее прошлое. Этот человек с каждым часом, проведенным в его обществе, становился для Олега все большей загадкой. Вот и его ответ на вопрос о гигантских цветках поразил Олега глубоким знанием ботаники и биологии.
Коул начал свой рассказ об истории появления гигантских цветов на Фронте с легкой усмешкой, словно почувствовав недоверие Олега.
— Конечно, в природе не могло образоваться такое растение просто потому, что в эволюционной борьбе у него не было бы ни малейшего шанса на выживание. Только в специально созданной среде, питаясь мозговыми излучениями симбиозных паразитов, это гигантское растение может существовать и развиваться, постепенно совершенствуясь, причем вовсе необязательно в том направлении, которое предусматривалось первоначальными установками его хозяев.
Первый такой цветок растили много десятилетий. Лучшие менталисты планеты принимали участие в этом проекте, не подозревая, что чудовище, которое они в конце концов создали, поработит их.
— Поработит? Ты считаешь, что цветочники находятся в рабстве? Я этого почему-то не заметил!
— А разве нет? Им не приходится добывать себе пищу или производить необходимые в хозяйстве Предметы. Все, что им потребуется, немедленно выращивает для них цветок, отучая их от любой полез-
деятельности, да к тому же незаметно и последовательно высасывая за это часть их мозга… Но они стараются не замечать происходящее и выдумывают различные теории, оправдывающие их паразитический образ жизни. Они не в состоянии больше чем на пару дней покинуть свою цветочную тюрьму, а в случае какой-то болезни или гибели цветка все поселение обречено на уничтожение… Неужели это не похоже на рабство?
— Разве они не могут переселиться в соседний цветок?
— Он их не примет и не станет приспосабливаться к чужим для него мозговым излучениям. Ему гораздо проще отвергнуть незваных гостей, что он и делает каждый раз, когда подобное происходит.
Неожиданно Олег резко остановился, устремившись своим ментальным слухом к стоящему на холме высокому дереву.
