— Да нет, говорю! Тебе показалось. Он мне, как брат. Других чувств и не испытываю!
Подвыпивший Михаил засомневался. А может, действительно, у них только дружба? А ревнивец-то, чуть не прибил!
— Конечно, Миша, ничего нет особенного! — вступилась за Заю Юлька. — Да брось, зря-то ревновать! Садись лучше, выпьем.
И «муж» успокоился.
Пьянствовали до 12 ^ги ночи. Михаил с Юлькой разоткровенничался, когда Ленка, за чем-то, ушла в дом.
— Знаешь, а я ведь, ревную не только ко всем мужикам. Но далее к тем, — которые раньше были!
А потом, когда кончилось «бухло», Юлька с Заей вызвались сходить в магазин. Михаил с Рашидом остались одни у костра.
— О, бабы такой народ! — хитро прищурился Рашид. — Им ведь только, любовные приключения подавай! Короче, — б-ди. Я уж «свою», сколько раз ловил, но всё прощал. Видишь ли, люблю…
— Вот, и я люблю. Но прощать б-во? Никогда. У меня еще гордость есть!
Мелсду тем, минул час, как бабы ушли. Потом, — второй.
— Видать загуляли! — небрежно бросил сосед. — Пьяная баба, — хуже ведь некуда! Пойдём уж, поищем их, что ли?
Нашли сучек в баре, в компании каких-то парней. Увидев обозлённых мужей, пацаны извинились. А бабьё, естественно, как могло, отпиралось: «А что, посидеть со знакомыми, нельзя? Мы же, с ними не всерьёз! Да бросьте вы ревновать!..».
4
На следующий день, протрезвившись, Михаил устроил Зае разнос. Та молчала.
— Ты что это, падла, себе позволяешь?! Мы, бездомную, приютили, обогрели, а сама, вон что делаешь! Неужели, одного мужика мало?! Нет, надо задом вертеть и с другими! Ну, что не живётся-то?!
Зая смотрела в сторону, опустив руки.
— А ну, говори, кто у суки был до меня?! — «муж» решил, выяснить всё до конца, впав в исступление. — Как снюхалась, со своим скотником, а?!
— Мать выгнала. Ну, я и пошла до другой станицы, к подруге. Тут он, на велосипеде, и встретился. Позвал к себе… — тихо начала Ленка.
— И ты, вот так вот, сразу и пошла?
— А че оставалось делать? — Зая вздохнула.
— Дальше!
— Были у него. А потом, пошел дождь. Ну и…
— Ну, и б-дь же ты сельская! Так же, и со мной ведь, начала таскаться… Кстати, говорила, что жила с ним около года. Почему выгнал?
— Сама ушла… Доложили, что, дескать, с другими мужиками трахаюсь. Ну, вот и…
— Короче, всё ясно! Не нужна ты мне… Так и будешь, болтаться от одного придурка к другому… Убирайся! Хватай вещи, и чтоб больше, никогда не видел!
— А куда я пойду? — Ленка перепугалась. — Не выгоняй меня! Я же люблю! Не выгоняй, прошу!
«Муж» кинулся к шифоньеру и стал срывать, с вешалок, вещи, бросая в большую сумку. Ленка, в ужасе, смотрела на всю эту сцену.
— Вот! Вот! А теперь, иди к чертовой матери! — схватив сумку, выставил за дверь. Зая, опустив голову, вышла на крыльцо. Дверь за нею захлопнулась.
Михаил не знал, куда ушла Ленка. На первых порах, злорадствовал, но, видя, осиротевшее враз, жильё, начал постепенно раскаиваться. На душе было так тяжело, что решил не ходить на работу, а напиться и, хоть как-нибудь, заглушить боль.
«Не думал, что так плохо будет! И куда она пошла? Неужели на этом всё? Не простит меня Зая… Но, с другой стороны, куда дуре деваться-то? Приползёт, как миленькая! Нельзя таким спуску давать! Нельзя упускать власть!..».
Норин опять, как назло, куда-то уехал. Оставался рынок, где всегда, можно было найти… И он пошел, не имея в кармане ни гроша.
Со вчерашнего перепоя, гудела голова. Пашка, среди киосков, так и не встретился. Михаил знал, что можно, подшабашить на подвозке овощей и фруктов у азеров, но уже, было поздно по времени. Все овощные лотки, давно работали. Выйдя на остановку, рядом с рынком, увидел Вовку Шейна, местного алкаша, и еще двух незнакомых мужиков. Вовка и опохмелил его немного.
— Счас мужик подъедет на легковухе. Фуру просит, разгрузить на базе. Будешь четвёртым? По 100 рублей, каждому, обещает!
Михаил согласился, оставшись, вместе со всеми, ждать. Вскоре, подъехала машина. Хозяин отвёз работников, куда нужно. Длиннющая фура была загнана под навес, возле одного из зданий базы. Начали разгрузку кейсов с банками с овощной солянкой, и еще чем-то. Вовка с сотоварищем подавали, Михаил внизу принимал, а еще мужик, которого звали Саней, складывал кейсы на транспортную телегу.
Работали четыре часа, практически, без передыха. Только покурить, да отвезти телегу на склад. Под конец, выдохлись все, но работу сделали полностью. С деньгами хозяин не обманул, — дал даже, 20 рублей на автобус.
— Ну, че счас спирту, да пожрать чего-нибудь возьмём?
— Я домой, — откололся Саня. — А вы уж, смотрите сами.
С рынка, зашли в сад неподалёку, уселись, на солнышке, у решеток на скамейку. Тело натужно гудело, но сознание того, что деньги были заработаны в тяжелом труде, — что и говорить, — радовало. Начали бухать.
Через полчаса, появились двое парней, и завязали разговор, не обещавший ничего хорошего. Им, видите ли, — выпить надо. Не поможете ли, мол, деньгами?
— Шли бы вы, по добру по здорову! — внутренне напрягся Михаил, но тут же, получил удар в челюсть. Спирту он выпил порядочно, реакция была плохой. Второй удар свалил его с ног.
Вовка с сотоварищем перетрусили; всё, что оставалось от денег, отдали наглецам. Те подняли Михаила и, заламывая, руку, вынудили, тоже, выложить последние копейки.
— А чтоб больше не возникал, получи-ка еще в хавальник! — и его опять, несколько раз ударили, разбив губы и бровь…
После того, как вымогатели ушли, Вовка с мужиком, повели беднягу на ключ мыться.
— А вы-то че стояли?! — сплёвывая кровь, заорал избитый. — Неужели, втроём бы, сук не уделали?! Спирт-то, хоть остался? Дай-ка, хапну!..
5
«Какой день, хоть сегодня пью? Вечер, блин, или утро? — еле подняв себя, алкаш выполз к столу. — Первым делом, покурить надо…». Трясущимися руками, высыпал, на кусок газеты, табак из собранных чебонов. «А Зая так и не появлялась, стерва! Где сейчас и, главное, с кем?» — он не сомневался, что Ленка, тоже, пошла в загул и, точно, нашла какого-нибудь хахаля.
Михаил постучал в стенку, — соседям Ритке и Гришке. «Пошел на х..! — пьяным голосом, заорала та. — Самим выпить не че! Ночь на дворе, а ты колотишься, сволочь!».
