— Ты — Кэтрин Карвер? — изумилась девушка.
— Да. Я ясно помню поселение в Плимуте, как будто этопроисходило только вчера. Это было ужасное путешествие. — Онавздрогнула. — А за ним последовала еще более ужасная зима.
— Почему? Что случилось?
— Кроатан, — вздохнула Корделия. — Этодревнее слово. Оно означает «Серебряная кровь ».
— Серебряная кровь?
— Тебе рассказывали историю Изгнания?
— Да.
Автомобиль медленно ехал по Пятой авеню. Из-за плохой погодына улице было мало народу: офисные курьеры, спешащие по делам, кучка туристов,щелкающих фотоаппаратами, да еще несколько человек, пытающихся добежать домагазина и не промокнуть.
— Когда Господь низверг Люцифера и его темных ангелов снебес в наказание за их грехи, мы были прокляты и обречены вести бессмертнуюжизнь на Земле. Здесь мы стали вампирами, и для того, чтобы выжить, нам быланужна человеческая кровь, — промолвила Корделия.
— Это все нам рассказывали на собраниях Комитета.
— Но эту часть от вас скрыли. Она вычеркнута из нашихофициальных записей.
— Почему?
Корделия не ответила. Вместо этого она заговорила монотоннымголосом, словно цитируя на память книгу:
— На заре нашей истории Люцифер и малая горстка еговерных последователей отделились от остальных. Они отвергли Бога и с презрениемотнеслись к наложенному на них наказанию. Они не хотели вновь обрести милостьГоспода. Они не верили в кодекс вампиров.
— Почему? — снова спросила Шайлер, пока машинастояла на светофоре.
Теперь они ехали по Шестой авеню, между небоскребов иофисных зданий корпораций, названия которых были написаны на фасадах.«Макгроу-Хилл». «Саймон и Шустер». «Тайм Уорнер». Телевизионное табло на здании«Морган Стэнли» передавало последние новости фондового рынка.
— Потому, что они не желали жить по каким бы то ни былозаконам. Они были самовольны и высокомерны и на земле вели себя точно так же,как на небесах. Люцифер и его вампиры обнаружили, что проведение священногоцелования над другими вампирами, а не над людьми придает дополнительную мощь.Как ты знаешь, священное целование — это высасывание крови, которое вампирсовершает в отношении человека для того, чтобы обрести силу. В кодексе вампировзапрещено применять священное целование к другим представителям Голубой крови.Но именно это проделывал Люцифер и его вампиры. Они начали поглощать Голубую кровь,чтобы завершить Рассеяние.
— Ты имеешь в виду…
— Да. Они пьют, пока не высосут из существа самужизненную силу. Пока не поглотят вампира Голубой крови и все его воспоминания.
— Но зачем? И что произошло тогда?
— В результате поглощения жизненной силы Голубой кровикровь Люцифера и его вампиров стала серебряной. Они стали Серебряной кровью.Кроатан. Это означает «мерзость». Они безумны, ведь в голове у каждого из нихжизнь множества вампиров. Их сила в тысячу раз больше, чем у Голубой крови. Ихвоспоминания бесчисленны. Это дьяволы в облике человеческом, дьяволы, которыебродят между нами, они везде и нигде.
Пока Корделия говорила, они выехали с Шестой авеню наСедьмую, и городской пейзаж снова сменился. Шайлер видела Карнеги-холл, возлебилетных касс которого выстроилась очередь из нескольких человек, прячущихся отдождя под зонтиками.
— На протяжении тысячелетий дьяволы Серебряной кровивыслеживали, убивали и поглощали Голубую кровь. Они нарушали кодекс вампиров,напрямую вмешиваясь в человеческие дела и обретая власть в мире людей. Их былоневозможно остановить. Но представители Голубой крови никогда не прекращалиборьбу с ними. Это был единственный способ выжить. Последняя Великая войнамежду Голубой и Серебряной кровью закончилась перед самой гибелью Римскойимперии, когда Голубой крови удалось свергнуть Калигулу, сильного и коварноговампира Серебряной крови. После поражения Калигулы в течение многих вековпредставители Голубой крови мирно жили в Европе.
— Тогда почему мы переехали в Америку? — спросилаШайлер, когда лимузин остановился на Восьмой авеню.
— Потому, что нас беспокоили религиозные преследования,начавшиеся в семнадцатом веке. Поэтому в тысяча шестьсот двадцатом году мыотбыли на «Мейфлауэре» в Новый Свет вместе с пуританами, надеясь обрести мир нановом континенте.
— Но и здесь не было мира? — спросила Шайлер,вспомнив дневник Кэтрин.
— Не было, — кивнула Корделия, прикрывглаза. — Мы обнаружили, что Роанок опустошен. Все, кто там жил, пропали. ВНовом Свете тоже была Серебряная кровь. Но это оказалось еще не самым худшим.
— Почему?
— Потому что убийства начались снова. В Плимуте.Погибала молодежь. Много. Голубую кровь можно застать врасплох только во времяЗакатных годов, в период перехода от человеческой формы к истинной вампирскойсущности. Для нас это время наибольшей уязвимости. Пока мы не управляем своимивоспоминаниями, мы не знаем своей силы. Мы слабы, нами можно манипулировать иуправлять, и, в конце концов, дьяволы Серебряной крови могут поглотить нас.
Они ехали по Вестсайдскому шоссе мимо сверкающих новыхпостроек у реки, по направлению к Риверсайдскому парку.
— Кое-кто отказывался верить, что виной всемуСеребряная кровь. Они не желали видеть то, что было у них прямо под носом,настаивая, что поглощенные могут когда-нибудь вернуться. Они слепо отрицалиугрозу. А через несколько лет убийства прекратились. Шли годы, ничего непроисходило. Потом столетия и по-прежнему ничего. Серебряная кровь стала мифом,легендой, превратилась в старую сказку. Представители Голубой крови обрели в Америкебогатство, влияние и положение в обществе, и со временем большинство из насполностью забыло о Серебряной крови.
— Но как? Как мы могли забыть что-то настолько важное?
Корделия вздохнула.
— Мы стали самодовольными и упрямыми. Отрицание —сильный соблазн: к нынешнему времени всякие упоминания о Серебряной кровиполностью вычищены из наших исторических книг. Сегодня вампиры Голубой кровиотказываются верить в то, что в мире есть кто-то сильнее их. Тщеславие непозволяет им признаться в этом.
Шайлер встряхнула головой, пытаясь оправиться от потрясения.
— Те из нас, кто продолжал предупреждать остальных инастаивал на постоянной бдительности, были изгнаны из Совета и сейчас не имеютв Комитете никакой власти. Никто больше не прислушивается к нам. Никто неслушает нас со времен основания Плимута. Я пыталась тогда что-то сделать, но уменя не хватило сил, чтобы взять верх.
— Джон пытался поднять тревогу, — вставила Шайлер,вспомнив записи в дневнике. — Твой муж.
— Да. Но нам не удалось. Майлз Стэндиш — сейчас онносит имя Чарльза Форса — стал главой Совета старейшин. С тех пор он был нашимпредводителем. Он не верит в опасность, исходящую от Кроатана.
