Нью-йорк. Наше время
Глава 1
«Банк» занимал ветхое здание в самом конце Хьюстон-стрит, награнице между суровым Ист-Виллиджем и дебрями Нижнего Ист-Сайда. Служившеенекогда штаб-квартирой для инвестиционной и брокерской фирмы почтенного ванАлена строение было приземистым и внушительным — настоящий образецэклектического бозара, с классическим фасадом о шести колоннах и устрашающимрядом «зубов» — бритвенно-острых выступов на фронтоне. Много лет оно стояло науглу Хьюстон и Эссекс-стрит, безлюдное и заброшенное, пока однажды зимнимвечером некий носивший на глазу повязку основатель ночного клуба не наткнулсяна него случайно, перехватив хот-дог в «Катц Дели». Он как раз искал место длядемонстрации состряпанной его ди-джеями новой музыки — мрачной, навязчивой,которую они назвали «трансом».
Пульсирующая музыка выплескивалась на освещенную фонарямиулицу. На тротуаре, у веревки, натянутой перед входом в клуб, стояла Шайлер ванАлен, невысокая, темноволосая пятнадцатилетняя девушка; ее ярко-голубые глазабыли густо подведены темным контуром. Она отковыривала с ногтей облезающийчерный лак.
— Ты правда думаешь, что мы туда проберемся? —спросила она.
— Да запросто. — Ее лучший друг, ОливерХазард-Перри, приподнял бровь. — Дилан поручился, что это раз плюнуть. Акроме того, мы всегда можем указать вон на ту табличку. Твоя семья егопостроила, этот дом, — ты не забыла?
Он усмехнулся.
— Подумаешь, невидаль какая, — закатив глаза,ухмыльнулась Шайлер.
Остров Манхэттен был неразделимо связан с историей еесемейства, и, насколько могла сказать Шайлер, она имела отношение к СобраниюФрика, скоростному шоссе Ван-Вик и Планетарию Гайдена на уровне либо основания,либо передачи в общее пользование, или и того, и другого. Правда, на ее жизньэто особенно не влияло. Она с трудом могла наскрести двадцать пять долларов,чтобы заплатить за вход.
Оливер ласково обнял ее за плечи.
— Хватит психовать! Ты слишком нервничаешь. Все будетзашибись, вот увидишь.
— Лучше бы Дилан нас встретил, — мрачно заметилаШайлер, дрожавшая в своем черном кардигане с дырами на локтях.
Она нашла этот свитер в одном секонде в Манхэттен-Вэлли. Отсвитера несло ветхостью и затхлой розовой водой, и худощавая фигурка Шайлертерялась в его объемистых складках. Шайлер всегда выглядела так, будто онаутопает в ткани. Черный свитер доходил ей почти до икр, а под ним на ней былаодна лишь черная футболка поверх поношенной серой термоводолазки. Снизу из-подсвитера выглядывала длинная широкая юбка до полу. Подол юбки, постоянноволочащейся по тротуару, был весь в грязи, как у уличной оборванки из девятнадцатоговека. Обута Шайлер была в свои любимые черно-белые теннисные туфли от ДжекаПарселла, ну те, у которых на правом носке оплетенная проводом дырка. Темныеволнистые волосы она подвязала шарфом с бисерной вышивкой, который отыскала вбабушкином шкафу.
Шайлер была поразительно красива: милое личико в формесердечка, безукоризненный носик, нежная молочно-белая кожа, но в красоте ееприсутствовала какая-то хрупкость, почти нереальность. Она напоминалафарфоровую куклу в наряде ведьмы. Ученики в школе Дачезне считали, что онаодевается как нищенка. И то, что она была болезненно застенчивой и никому ненавязывалась, ситуации не улучшало, потому что все думали, что она слишкомвысоко себя ставит. На самом же деле Шайлер просто отличалась сдержанностью.
Ее спутник Оливер также был хорош собой: высок и строен, спрекрасным, как у эльфа, чуть скуластым лицом, теплыми карими глазами и копнойблестящих каштановых волос. Одет он был в простую армейскую шинель поверхфланелевой рубашки и дырявые синие джинсы. Само собой, фланелевая рубашка былаот Джона Варватоса, а джинсы — фирмы «Ситизенс оф Хьюманити». Оливеру нравилосьизображать представителя бунтующей молодежи, но делать покупки на Хьюстон-стритему нравилось еще больше.
