— Прекрасно, — отозвалась Пеппер.
Вдруг Тор спросил:
— А ты не видела Коди в последние дни?
— Мы встретились с ним вчера и даже вместе съели ланч. А что?
Тор улыбнулся:
— Если бы я был ревнивцем…
— Уверена, что ты не станешь ревновать, — заметила Пеппер.
— Ты права. Тем не менее с Коди надо что-то решать. Мне кажется, ты со своими способностями свахи могла бы постараться устроить его судьбу.
— Ты прав. И у меня уже есть план.
Тор заинтересовался.
— Вот как? И кого же ты прочишь ему в жены?
— Ее зовут Брук Кеннеди, ты ее не знаешь. Я тебе потом расскажу. А почему ты спросил про Коди?
Тор нахмурился.
— Он оставил для меня посылку в аэропорту. Я думал, ты что-то про нее знаешь.
— Что за посылка?
Тор, не говоря ни слова, вышел из кухни. Спустя минуту он вернулся с белой коробкой, перевязанной алой ленточкой. Сняв ленточку, он приподнял крышку и достал плюшевого медведя, на шее которого было два бантика, розовый и голубой.
Пеппер смотрела на мишку, забыв закрыть рот от удивления. Черт побери! Как Коди догадался? Она же ему ни слова не сказала.
Потом Пеппер сообразила, что Коди, наверное, хватило наблюдательности заметить ее томный взгляд и непривычную осторожность в движениях — и сделать выводы. Она ведь встретила его, как раз когда возвращалась от врача.
Тор, присев за стол, сказал:
— Я знаю, что Коди любит дарить то, что, по его мнению, может пригодиться в хозяйстве. Но почему вдруг медвежонок?
Подойдя к мужу и глядя ему прямо в глаза, Пеппер сказала:
— Коди отбивает у меня хлеб. Попадись он мне теперь, я бы его задушила.
— О каком хлебе ты говоришь? — не понял Тор.
— Эту новость я должна сообщить тебе сама. А он вмешался, хотя ничего точно не знал. А ты еще говоришь, что у меня непроницаемое лицо!
— Пеппер, дорогая, о чем ты говоришь?!
— Черт, я хотела сказать это тебе в другой обстановке. Вечером, при свечах, под нежную музыку.
— Пеппер, в чем дело?
В голосе Тора послышалось волнение.
Пеппер молчала.
— Так что же ты хотела скрывать от меня до вечера?! — воскликнул Тор нетерпеливо.
— Я — беременна. Вот и все мои новости.
— Ты… — Взгляд Тора стал мечтательным.
— Беременна, — отчетливо повторила Пеппер. — И я надеюсь, что ты не будешь возражать, потому что мне это нравится. Из передней спальни выйдет прекрасная детская.
— Детская, — завороженно повторил Тор. — Господи, не могу поверить! А ты хорошо себя чувствуешь?
Пеппер молча кивнула.
— И вообще, почему ты готовишь? Где Джин? Это ее дело.
— Джин у своей сестры. Бедная старушка позавчера упала и сломала ногу. Джин поехала ей помочь. Я отлично себя чувствую. А ты и правда не против ребенка?
— Против? — Тор поперхнулся. — Просто мне никогда не приходило в голову, что я могу быть отцом.
— У тебя впереди шесть месяцев, чтобы свыкнуться с этой мыслью.
— Шесть месяцев? Это не так уж много.
— Тебе незачем готовиться. Кто бы у нас ни родился, мальчик или девочка, ты станешь прекрасным отцом. Я уверена в этом!
Тор вскочил на ноги, нежно обнял жену.
— Ну вот видишь, Пеппер, — взволнованно сказал он, — куда меня завели твои невинные затеи. Помнишь, с чего все началось? С твоего рискованного объявления в газете.
Когда она вновь увидела его глаза, они показались ей подозрительно влажными.
— Я люблю тебя больше и больше с каждым днем, — сказал Тор.
— И я люблю тебя, Тор.
— А что, если я предупрежу Коди, что ты имеешь на него виды и вот-вот уже начнешь сватовскую операцию? — улыбнулся Тор.
— Я сама его предупрежу, — возразила Пеппер. — Я играю честно.
— Ты в этом уверена? А кто такая эта Брук Кеннеди?
Пеппер обстоятельно и подробно рассказала ему про Брук Кеннеди, отчего ее муж пришел в немалое замешательство.
— Но она вовсе не его тип!
— Она идеально ему подходит, — уверенно сказала Пеппер.
— Это твое последнее слово?
— Это мое окончательное мнение.
— Бедный Коди! — вздохнул Тор.
— Побереги свое сочувствие, оно тебе еще пригодится. Коди придется нелегко.
— Он будет несчастлив?
— Нет, ему же придется охотиться на Брук.
— А она будет убегать?
— Еще бы!
— Не знаю, как ты этого добьешься, но, наверное, будет интересно, — с сомнением сказал Тор. — Милая…
— Что?
— Ты опасная женщина.
— И что?
— Ты ведь знаешь, что я люблю опасность.
