Хоукер поковырял вилкой остывшее филе по-суворовски, фирменное блюдо ресторана ЦДЖ, и отодвинул тарелку.
— Вот за что я ненавижу политику. От нее портится аппетит. Итак, джентльмены, слово за вами.
— Что именно вы хотите узнать? — спросил Гольцов.
— То, чего вы не сказали лорду Джадду. Вы сказали ему, что у чеченцев есть сорок два миллиона долларов для закупки «стингеров». Значит, есть человек, от которого вы получили эту информацию. Кто этот человек? Откуда он знает про сорок два миллиона долларов? Нам важна любая мелочь, Джордж.
— Он московский профессор, доктор математических наук. Его имя Асланбек Русланов. Он чеченец.
— Чеченец? — нахмурился Хоукер.
— Да. Но из тех чеченцев, которые не стали националистами. Он любит Чечню и хочет для нее мира. Ради этого он рискнул очень многим: жизнью своей жены и своего сына. И собственной жизнью. Сейчас ему угрожает очень большая опасность. Скажите, Дон, у вас есть агентура в Вене?
— Значит, он в Вене? Это уже ценная информация. Да, Джордж, в Вене есть наши люди.
— Смогут они организовать негласную охрану этого человека?
— Полагаю, что да.
— Давайте без этого, Дон, — раздраженно проговорил Георгий. — Без «полагаю». Да или нет?
— Да.
— Вы это гарантируете?
— Да.
Гольцов вопросительно взглянул на Михальского:
— Поверим?
— Решать тебе. Я бы рискнул. Дон прав: пора начинать договариваться. Хотя бы учиться этому.
— Ладно, рискнем.
Гольцов извлек из бумажника ксерокопию факса профессора Русланова, которую в свое время сделал, чтобы ввести в курс дела Михальского, и положил ее перед Хоукером:
— Читайте.
Георгию показалось, что он даже не вчитался в текст. Всего лишь несколько секунд смотрел на него, затем чиркнул зажигалкой и поднес пламя к углу листка.
— Так будет лучше, — заметил он, приминая пепел.
— И вы все запомнили? — недоверчиво спросил Гольцов.
— У меня фотографическая память, Джордж.
— Вопросы?
— Каким образом профессор Русланов мог заблокировать счет?
— Это счет его фирмы.
— Каким образом на счету его фирмы появились сорок два миллиона долларов?
— Их перевели чеченцы. Вероятно, под предлогом предоплаты какого-нибудь липового контракта. Они использовали его фирму, потому что она чистая. Он был вынужден дать им доверенность на распоряжение его счетом.
— Абдул-Хамид Наджи — это действительно Муса?
— Да.
— Это предположение?
— Нет. Факт. Практически доказанный.
— Вы сказали, что профессор Русланов сейчас в Вене? Где?
— Неизвестно. Он жил в отеле «Кайзерпалас», но уже три дня там не появляется.
— Он прячется от Мусы?
— Возможно. Но не исключено, что он будет искать встречи с Мусой.
— Почему?
— Он уверен, что его семью захватили чеченцы.
Хоукер ненадолго задумался, затем удовлетворенно кивнул:
— Джентльмены, я поражен. Я рассчитывал узнать хоть кое-что, а узнал все. Безопасность профессора Русланова мы обеспечим. Но нас, как вы понимаете, гораздо больше интересует Муса. Этот человек знает очень многое. Мы попытаемся убедить его поделиться с нами своими знаниями.
— Дон, так не пойдет, — решительно возразил Михальский. — Я представляю себе, о чем вы думаете. Вы выслеживаете Мусу, изымаете его из обращения, затем тайно вывозите в Штаты и потрошите. Мы против. Муса совершал преступления в России, он захватывал в заложники и убивал граждан России. Поэтому он должен сидеть в российской, а не в американской тюрьме. Пока не сдохнет. Этого требует историческая справедливость.
— О'кей. Он не нужен нам в Штатах. Он нужен нам в Вене. Часа на три-четыре. Этого вполне достаточно. После этого можете делать с ним то, что считаете нужным. Как жаль, что мы не можем выпить с вами по стопке водки. Это знаменательный момент, джентльмены, вы чувствуете? Мы начали договариваться. Может быть, нам и в самом деле удастся отдалить конец света?
— Вот тогда мы и врежем по хорошему стопарю, — сказал Михальский.
— Надеюсь, Легионер, — кивнул Хоукер. — Но мы не просто врежем. Мы надеремся до поросячьего визга.
— Легионер? — переспросил Яцек.
— Под этим псевдонимом ты значишься в их досье, — объяснил Георгий. — Они знают о нас все. Во всяком случае, Дон в этом уверен.
— Не все, — поправил Хоукер. — Я сказал «все» для красного словца. Много, но не все. Все о человеке не знает даже он сам. Но пусть вас это не беспокоит. Мы не используем нашу информацию вам во вред. Мы в одной лодке, не так ли? А теперь, джентльмены, я вынужден вас покинуть. Мое время пошло уже на минуты. Заканчивайте ужин без меня. И не экономьте. От имени американского правительства желаю вам приятного аппетита.
Записав номера мобильных телефонов Гольцова и Михальского, Хоукер расплатился с официантом с такой щедростью, что тот с поклонами провожал его до выхода из зала. Георгий и Яцек остались наедине со столом, уставленным нетронутыми блюдами и закусками.
— Твою мать, — помолчав, проговорил Яцек. — Дон прав. Эта долбаная политика отбивает всякий вкус к жизни. И в первую очередь — аппетит. По-моему, Гошка, мы с тобой во что-то вляпались по самое некуда. Только не вполне понимаю, во что. Тебе не кажется, что нам нужно срочно лететь в Вену?
— Тебе-то зачем?
— Как это — зачем? — оскорбился Михальский. — Такое дело — и без меня? Да я не прощу себе этого до конца жизни!
Георгий был вполне согласен с Яцеком Михальским: нужно срочно лететь в Вену. Было странное, но очень явственное ощущение, что без него там все пойдет наперекосяк. Но как убедить начальника НЦБ дать ему эту командировку? Яцек предложил плюнуть на командировку и лететь туристами за счет его охранной фирмы «Кондор», которая в состоянии потратить немного валюты, ради того чтобы отсрочить конец света. Но Георгий отказался: он должен быть в Вене в качестве официального представителя российского Интерпола. Тогда он сможет рассчитывать на помощь австрийских коллег. А их помощь может понадобиться, потому что совершенно непонятно, как повернутся дела.
— Ну думай, — не стал спорить Михальский.
Так ничего и не придумав, Гольцов приехал утром на работу и был тут же вызван к Полонскому.
— Оформляй командировку в Вену, — приказал начальник НЦБ. — Бегом. Рейс Аэрофлота сегодня вечером.
— Под каким соусом? — спросил Георгий, вспомнив вчерашний разговор с Полонским.
— Под нормальным. Получены результаты экспертизы ДНК. Абдул-Хамид Наджи и Муса — одно и то же лицо. Твое задание: с помощью австрийского НЦБ организовать любым способом поиск Мусы. После чего австрийцы его арестуют, а ты доставишь его в Россию. Обычная экстрадиция. Это официальное задание. А неофициальное… Ну сам знаешь. То, о чем мы вчера говорили. Постарайся, Георгий. Сделай все, что можно. Чем-то меня зацепила эта история. Сына вспоминал. Если мы не поможем профессору Русланову — это будет наш грех. Грех, Гольцов. Перед всеми. Перед Россией. Свободен!
