Питт достал шестипенсовик и протянул Визгуну.
— Не хочу оставаться у тебя в долгу.
Харрис замялся, не донеся монету до рта.
Мысль о том, что Питт будет у него в долгу, очень ему понравилась, даже искушала. Но шестипенсовик лучше долга, о котором инспектор с его дырявой памятью мог и забыть.
— Енто прально, миста Питт, — согласился он. — Енто плохо — быть у кого-то в долгу. Потому как вернуть долг могут потребовать в самый неудобный момент. — Он вскинул на Питта искренние глаза. — Короче, коли я что-то услышу о том, хто енто сделал с ентими бедолагами, я обзально тебе сообчу.
— Да? — скептически спросил Питт. — Обязательно сообщи, Визгун.
Тот снова плюнул.
— Шоб я сдох, ага!.. Ох, Божже… зря я енто сказал! Черт! Пусть Господь поразит мене, ежли я не сообчу! — поправился он, полагая, что у Всевышнего ему будет проще испросить милосердия, чем у Акрского рубаки.
— Он сможет забрать тебя к себе после того, как я с тобой покончу. — Питт оглядел его с головы до ног. — Если он захочет возиться с тем, что останется.
— Не, миста Питт, вот енто некрасиво. Ты злопребляешь моим гостеприством. — Визгун вроде бы сердился, но как-то весело; похоже, ситуация ему нравилась. — Мы же не паримся, шо вы нас достаете.
Питт улыбнулся и направился к двери. Осторожно спустился вниз по лестнице, не наступая на прогнившие ступени. Вышел в холодный, зловонный воздух проулка. К следующему дню он рассчитывал заполучить нарисованное полицейским художником изображение Эрнеста Поумроя и показать рисунок в борделях Девилз-акр.
Когда он прибыл домой, Шарлотта его уже ждала — красивая, с сияющим лицом и мягкими, пушистыми волосами, расточая сладкий аромат духов. Она крепко прижалась к нему, бурля энергией.
— Где ты была? — спросил Томас, обнимая жену.
— Только повидалась с Эмили, — она вроде бы говорила о пустячке, но он прекрасно знала, зачем она туда ездила.
Шарлотта легонько поцеловала его и отстранилась.
— Ты замерз. Присядь и согрейся. Грейс подаст обед через полчаса. Твое пальто выглядит таким грязным… Где ты бродил?
— По Девилз-акр, — сухо ответил Питт, снимая башмаки и шевеля пальцами. Откинулся на спинку кресла. Протянул ноги к огню.
Шарлотта подала ему шлепанцы.
— Узнал что-нибудь?
— Нет, — солгал он. Если на то пошло, ничего определенного он и впрямь не узнал.
На ее лице отразилось сочувствие.
— Как жаль. — Но тут же она просияла, словно в этот самый момент ее осенила блестящая идея. — Может, заходить следует с другой стороны?
Против воли у него вырвалось:
— С какой еще другой стороны? — И он тут разозлился на себя за ротозейство.
Шарлотта ответила без запинки.
— Со стороны женщин Макса. Убийства эти совершены в ярости.
Томас кисло улыбнулся. Кто бы спорил! Но, сидя в собственном безопасном доме, что она могла знать об этом? А вот он видел трупы!
— Тебе надо бы поискать того, у кого загублена жизнь, — продолжила она. — Если Макс соблазнил какую-то женщину, а потом ее муж об этом узнал, и он мог люто возненавидеть его и убить так варварски… не только Макса, но и других, имеющих какое-то отношение к ее бесчестию.
— И как он мог это выяснить? — спросил Питт. Если она вознамерилась играть в полицейского, пусть отвечает на все трудные вопросы, которые обязательно задаст ему Этельстан. — Пока нет никакой связи между Максом и доктором Пинчином. Мы не можем найти человека, который знал их обоих.
— Может, Пинчин был доктором в заведении Макса, — предположила она.
— Хорошая идея. Но не был. Там трудился лишенный лицензии старый ворон… и получал неплохие деньги. Он бы не подпустил к этому борделю никого другого.
— Ворон? Так в преступном мире называют врача? — Но ответа она дожидаться не стала. — Допустим, муж пришел, как клиент, и обнаружил, что проститутка — его жена? При этом он уже знал, кто сутенер! — Очень здравое предположение, и Шарлотта это понимала. Она прямо-таки светилась, крайне довольная собой.
— А как насчет женщины? — язвительно спросил Питт. — Муж просто сгреб ее в охапку и притащил домой? Я уверен, она осталась для него желанной… и после такого!
— Естественно, не осталась, — фыркнула Шарлотта и бросила на него нетерпеливый взгляд. — Но он же не мог с ней развестись, так?
— Почему нет? Бог свидетель, причина более чем веская.
— Томас, ну что ты такое говоришь! Ни один мужчина не признается, что нашел жену в Девилз-акр, где та работала проституткой. Даже если полиция обратила бы на кого-то внимание, заикнувшись о мотиве убийства, для него все было бы кончено. Для мужчины хуже смерти только одно: когда над ним смеются и одновременно жалеют.
С этим Питт поспорить не мог.
— Это точно, — раздраженно бросил он. — Но он бы наверняка ее убил, только без лишнего шума, все тщательно подготовив.
Шарлотта побледнела.
— Ты так думаешь?
— Черт побери, Шарлотта! Откуда мне знать? Если он способен порезать в куски ее сутенера и любовников, что помешает ему оставить ее в какой-нибудь более респектабельной канаве, когда он к этому подготовится? Так что помни об этом и перестань вмешиваться в то, чего не понимаешь… где можешь только навредить, вызвав ненужные подозрения. Помни, если ты права, терять ему практически нечего.
— Я и не вме…
— Ради бога, ты думаешь, что я глупец? Я не знаю, что ты там делаешь с Эмили, но мне совершенно понятно почему!
Шарлотта сидела не шевелясь, лицо раскраснелось.
— Я и близко не подходила к Девилз-акр и, насколько мне известно, ни разу не говорила с человеком, который там бывал! — с обидой воскликнула она.
По блеску ее глаз Питт видел, что она говорит чистую правду. В любом случае, он не думал, что она станет ему лгать — по крайней мере, в таком вопросе.
— Но что-то ты старалась вызнать, — едко ответил он.
— Знаешь, ты сам не так-то далеко и продвинулся, — уколола она мужа. — А я могу назвать тебе с полдесятка женщин, с которыми надо бы разобраться. Скажем, Лавиния Хоксли! Она замужем за занудой, который на тридцать лет ее старше. Или Дороти Блендиш, и миссис Динфорд, и Люси Аберкорн, плюс новоиспеченная вдова Поумрой… Я слышала, она очень красива и знается с теми, кто любит погулять.
— Адела Поумрой? — удивление разом погасило злость.
— Именно, — в голосе Шарлотты, которая заметила, как изменилось его лицо, слышалась удовлетворенность. — И другие. Список я для тебя напишу.
— Напиши, а потом все забудь. Сиди дома! Это убийство, Шарлотта, отвратительное и насильственное убийство. И если ты по-прежнему будешь лезть в это дело, все может закончиться тем, что мертвой в канаве найдут тебя! Делай, что тебе велено!
