Припарковав свой «порше» — для Челси машина совершенно обычная и непримечательная, — Бэнкс забросил чемодан с вещами в дом и вышел на улицу. На метро он доехал до Тоттнем-Корт-роуд и, выбравшись наружу, с удовольствием прогулялся, часто останавливаясь поглазеть на витрины. Правда, вокруг было столько людей, что Бэнкс скоро сообразил: у него нет ни малейшего шанса вычислить, следят за ним или нет. Особенно если человек, которого к нему приставили, хорошо натаскан. Впрочем, осторожность лишней не бывает.
В молодости Бэнкс неоднократно работал под прикрытием и все еще помнил, как это делается. Он здорово справлялся с такой работой, в основном благодаря тому, что люди редко распознавали в нем полицейского. Бэнкс прекрасно умел сливаться с толпой.
Неподалеку от станции метро, в киоске «Уотерстоун», он, не желая доверять своей памяти, купил карту города. Затем заскочил в магазин электроники и за наличные купил дешевый мобильник с предоплатным тарифом. Его еще надо зарядить, но это потерпит. Пока Бэнксу спешить некуда.
Почти весь вторник Бэнкс собирал необходимые ему для поездки в Лондон сведения.
Он прогуливался по Тоттнем-Корт-роуд, и его невольно одолевали воспоминания. Последний раз Бэнкс в одиночку вел в Лондоне расследование в связи с исчезновением его брата Роя. И чем все это кончилось? Но вроде бы в теперешней истории никаких катастроф больше не предвидится. Сунув руку в карман, он нащупал ключи от квартиры Лоуренса Сильберта в Блумсбери. Он был уверен, что связка, которую он нашел утром в кабинете Сильберта, подойдет — на ней красовалась аккуратная бирка. Бэнкс припомнил, что во время обыска с Энни он уже видел эти ключи. По правилам Бэнкс должен был связаться с местной полицией, уведомить их о своем визите и попросить разрешения на осмотр квартиры, но ничего этого он делать не стал. Какой смысл? Только заморочит людям голову да прибавит лишней бумажной волокиты. Ко всему прочему, Бэнкс был в отпуске.
Он вышел на улочку Монтегю-плейс, она между Британским музеем и университетом, а напротив Рассел-сквер, рядом с Марчмонт-стрит, была нужная ему улица. Бэнкс очутился в самом сердце лондонского университетского городка, где частенько встречались и гостиницы. Нужный ему дом давно разделили на несколько квартир. На блестящих табличках с именами жильцов все еще значился Л. Сильберт. Ему принадлежала квартира ЗА. Дом показался Бэнксу очень ухоженным и совершенно не студенческим по виду, но, впрочем, подходящим человеку вроде Сильберта. На полу темные толстые ковры, на стенах — тисненые обои. Лестничные площадки украшали копии картин Джона Констебля. Всюду витал аромат лавандового освежителя воздуха.
Бэнкс и сам не знал, что рассчитывает тут найти, особенно после того, как здесь поработали местные копы и сотрудники спецслужб. Никаких посланий симпатическими чернилами или шифровок он тут не обнаружит, это точно. Бэнкс напомнил себе, что он приехал сюда ради того, чтобы понять, что за человек был Сильберт, в каких кругах вращался.
Открыв дверь, Бэнкс попал в крошечную прихожую, казалось, что он попал внутрь шкафа. Из прихожей вели три двери. За левой скрывалась маленькая спальня, где поместилась лишь двуспальная кровать, гардероб и тумбочка. За средней Бэнкс обнаружил новенькую душевую кабину, унитаз и раковину, на ней тюбик с пастой, крем для бритья и дезодорант «Олд Спайс». Распахнув последнюю дверь, он очутился в гостиной, где имелся закуток с небольшой кухонькой. Хотя бы тут было окно. Из небольшого подъемного окна можно было рассмотреть узкую улочку внизу. Дома напротив почти полностью закрывали пронизанное солнцем небо.
Бэнкс начал осмотр со спальни. Бело-голубое одеяло немного сбилось, а подушки были примяты. Подчинившись внезапному порыву, Бэнкс поднял одеяло. Простыня внизу оказалась чистой, но чуть перекошенной, как будто на ней недавно кто-то лежал. Видимо, Марк Хардкасл во время своей поездки в Лондон ночевал именно тут.
В шкафу Бэнкс нашел кое-какую одежду: куртки, костюмы, рубашки, галстуки. Кроме того, там обнаружился смокинг и пара дизайнерских джинсов с заглаженными стрелками. Бэнкс не нашел ничего примечательного ни на верху шкафа, ни за ним.
На тумбочке рядом с кроватью лежал роман «Ностромо» Джозефа Конрада с закладкой — кто-то уже почти дочитал его. В верхнем ящике — сложенные рубашки-поло и футболки. В среднем — разнообразный хлам. Бэнкс вдруг вспомнил, что у его бабушки был такой ящик со всякой всячиной, в котором та любила рыться. В хламе Сильберта тоже не было ничего примечательного: старые театральные билеты и программки, чеки из ресторанов и такси, сломанная поцарапанная зажигалка, несколько дешевых шариковых ручек. Ни дневника, ни ежедневника. Никаких визиток, никаких клочков бумаги с записанными наскоро телефонами. Вид у спальни был довольно спартанский, похоже, ею пользовались исключительно для того, чтобы изредка там переночевать. Судя по счетам из ресторанов, владелец квартиры любил изысканную кухню: «Линдсей-Хаус», «Арбутус», «Л’Отр Пье», «Конно», «Дж. Шики» и «Айви». Бэнкс предположил, что такие заведения скорее по вкусу Сильберту, чем Хардкаслу.
В нижнем ящике лежали носки и трусы; перерыв их, Бэнкс опять не нашел ничего зловещего.
Ванная его разочаровала. И гостиная — все было вылизанным и сверкающим, как в спальне. Там стоял небольшой книжный шкаф, заполненный романами Конрада, Во и Камю, имелось несколько книг Бернарда Корнвелла и Джорджа Фрейзера, мемуары и книжки по истории в твердых обложках. А еще последний выпуск «Уизден» — справочника по крикету. Судя по дискам на стойке, хозяин дома питал пристрастие к Баху, Моцарту и Гайдну, а журналы предпочитал специализированные, про антиквариат и международную политику. На кухне Бэнкс нашел пустую бутылку из-под виски «Беллс» и грязный стакан.
Услышав на улице какой-то шум, Бэнкс выглянул из окна. Внизу по переулку медленно тащились машины с щетками, подметали.
Бэнкс понял, что ничего здесь не найдет. Либо Сильберт был очень осторожен, либо отсюда уже убрали все, что могло вызвать хоть какой-то интерес.
Прежде чем уйти, Бэнкс взял телефон и нажал кнопку вызова последнего набранного номера. Тишина. Он попробовал еще раз — с тем же результатом. Одно из двух: либо аппарат сломался, либо кто-то стер все звонки. Скорее всего, второе.
В среду днем, когда в школах закончились последние уроки, Энни поехала беседовать с Ники Хаскеллом и прихватила с собой Уинсом. В Меткалф-Хаус можно было попасть по главной улице квартала, извилистой и длинной. Девушки ехали мимо нескольких более-менее ухоженных террасных домов этого неблагополучного квартала, и Энни никак не могла отделаться от ощущения, что буквально все вокруг провожают их машину взглядами.
Тут разрешили строительство лишь двух высотных домов, хоть местным чиновникам и предлагали сумасшедшие взятки и жирные откаты, если, конечно, верить слухам. Если бы Иствейл входил в границы национального парка Йоркшир-Дейлс, никто бы и не подумал строить тут высотные здания, пускай и всего лишь десятиэтажные. Но Иствейл был сам по себе, да и коттеджи, окружавшие две многоэтажки, почти не уступали им в уродстве.
Хаскеллы жили в Меткалф-Хаусе — самом одиозном местечке скандального Иствейла. Вышеупомянутый Ники Хаскелл давно прослыл хулиганом. Он не раз привлекался к ответственности за злостное нарушение общественного порядка, но в его компании это считалось геройством, а не позором.
