К счастью, память быстро воскресила образ одного банкира из Мемфиса. Орлов ссутулился, втянув грудь. Выпятил живот, подогнул колени и косо склонил голову.
— Вы ставите меня в затруднительное положение, мистер Гочкис, — прошамкал он «беззубым» ртом.
Капитан Орлов прошелся по номеру, тяжело волоча ноги. Походка и осанка — вот над чем еще придется работать и работать.
И он работал. Целый час непрерывно бродил из угла в угол, бормоча под нос и опираясь на трость.
Довершил маскировку старомодный сюртук с длинными полами и засаленными лацканами.
Для вящей достоверности не мешало бы вооружить столь древнего персонажа каким-нибудь допотопным пистолетом, но таковых в арсенале Орлова не имелось. Поэтому он надел под сюртук поясную кобуру с короткоствольным «смит-вессоном». С другого бока приладил ножны, а патроны рассыпал по карманам. Сюртук сразу обвис. А патроны начинали бренчать, как только Орлов двигался чуть резче, чем дозволено двигаться старикам.
Прежде чем покинуть номер, он еще раз оглядел себя в зеркале, затем обвел комнату медленным взглядом. «А если они узнают про этот номер? — вдруг подумалось ему. — Если нагрянут с обыском? Или надумают устроить засаду?». Он вернулся в спальную и, достав из чемодана бутылку, подаренную Джонсом, отлил виски в карманную фляжку.
— Хоть что-то останется, — с усмешкой сказал он своему отражению в зеркале.
Медленно и чинно, шаркающей походкой и глядя себе под ноги, вышел он из «Амбассадора» и направился к стоянке пролеток. Однако вовремя спохватился. Остановился под навесом у входа в отель и взмахом трости подозвал себе извозчика.
— Юридическое бюро Розенталя.
— Это в нижнем городе, — предупредил извозчик. — Два доллара, сэр.
— Я заплачу больше, когда найду того, кто мне нужен.
Контора Розенталя располагалась в отеле «Камино Реал» на площади Сан-Хасинто. Ее скромная вывеска терялась среди красочных щитов, опоясавших гостиничный дворец. В другое время Орлов непременно заглянул бы и в бильярдный зал, и во французскую парикмахерскую, и в турецкие бани, и во многие другие заведения, нашедшие приют под крышей отеля и сулившие океаны разнообразных удовольствий. Но сейчас, к сожалению, ему нужно было посетить учреждение, куда обращаются не от хорошей жизни.
Приемная адвокатской конторы была просторной, но уютной. Отделанная мореным дубом, украшенная зеленью и живыми цветами, она так и манила опуститься в широкие кресла и позабыть обо всех своих заботах — потому что теперь эти заботы лягут на плечи чутких помощников. Однако самих помощников не было видно. Вместо них в приемной сидел секретарь, беседующий с роскошно одетой дамой. Заметив нового посетителя, он привстал и учтиво улыбнулся. Но Орлов величественным жестом усадил его обратно, дав понять, что он не намерен перебивать разговор и может подождать.
В коридоре, который начинался за приемной, несколько дверей были украшены сияющими табличками. Орлов догадывался, что на них указаны фамилии адвокатов. Пройти туда, ворваться в кабинет Гочкиса и взять подлеца за глотку? Было бы недурно. Так ведь не дадут поговорить.
Он достал из-за пазухи заранее приготовленный конверт и, ни слова не говоря, положил его на стол секретаря. Тот снова отвлекся от беседы с дамой и глянул на него, но Орлов, приподняв шляпу, откланялся и вышел из приемной.
Вернувшись к пролетке, он сказал извозчику:
— Нам придется подождать. Здесь достаточно удобное место для стоянки?
— Смотря сколько ждать.
— Может, пять минут. А может быть, несколько часов.
— Тогда я, пожалуй, встану вон туда, к фонтану.
— К фонтану? Превосходно.
Орлов не сводил глаз с дверей отеля. Они то и дело раскрывались, впуская и выпуская разнообразнейшую публику. Но вот из «Реала» вышел человек в твидовом пиджаке, с конвертом в руке, и направился к аптеке, что находилась на другой стороне улицы. Пробыв там несколько минут, он вышел и, оглядываясь, направился обратно к отелю.
В письме, которое Орлов сочинил для Гочкиса, было всего несколько строк. «Некая дама из России желает сообщить вам нечто очень важное. Если хотите ее видеть, зайдите в аптеку с этим конвертом. Только без посторонних. Она очень напугана. И если увидит с вами кого-то еще, то исчезнет бесследно». Он полагал, что Гочкис выйдет сам, а не пошлет какого-нибудь помощника. И теперь, разглядев объект наблюдения, мысленно составлял его словесный портрет.
На вид Гочкису было лет тридцать, или чуть больше. Рост ниже среднего, телосложение плотное, даже со склонностью к полноте. Лицо продолговатое, нос длинный, крючковатый. Волосы черные, гладко зачесанные на прямой пробор. Походка стремительная, подпрыгивающая. Движения резкие и порывистые…
Гочкис остановился перед входом в отель и круто развернулся. Его взгляд был направлен, казалось, прямо в глаза Орлову, и капитан невольно отодвинулся вглубь пролетки. Но Гочкис просто обвел взглядом площадь, словно выискивал кого-то. Не нашел. И скрылся за стеклянными дверями.
— Скажите мне, любезный, если не секрет, какова ваша дневная выручка? — обратился он к извозчику.
— Разная, — коротко ответил тот.
— Могу ли я нанять вас на весь день?
— Если с авансом, то почему бы и нет?
— Устроит ли вас пять долларов в качестве аванса?
Извозчик неопределенно хмыкнул и подставил ладонь под звонкие монеты.
— Куда прикажете ехать?
— Пока никуда. Постоим здесь. Мне надо кое-что обдумать.
Почему-то он был уверен, что Гочкис не усидит на месте. Послание должно было заставить его что-то предпринять. «Он и предпримет, — подумал Орлов. — Начнет звонить по телефону. Цивилизация! Сейчас можно развязывать войны и заключать миллионные сделки, не покидая кабинета. Но если мистер Гочкис заинтересован в том, чтобы найти Муравьеву, то ему придется оторвать задницу от кресла».
В конце концов, Гочкис должен будет под вечер направиться домой. Если…
Если только он не живет в том же отеле, где находится его контора!
Подумав о такой возможности, Орлов приуныл. Он собирался устроить слежку, и, наметив удобное место, в точно рассчитанный момент захватить Гочкиса для последующего допроса. В зависимости от обстоятельств, допрос можно было бы превратить либо в первую стадию вербовки, либо в обвинительный процесс с зачитыванием приговора и немедленным его исполнением. Но если эта адвокатская крыса никуда не высовывается из своей норы, то придется разрабатывать совершенно новый план.
Вернуться в контору и под видом выжившего из ума старика затеять нудную и бессмысленную беседу? А потом придти туда снова, уже ночью, и порыться в бумагах Гочкиса?
Или узнать, в каком номере он живет? (Если он живет там.) Подкараулить его в ресторане — должен же он хотя бы раз в день есть…
