Интересно, кто третий? Не сам же Хелмс?
Нет. Оказалось, Вера подстрелила того самого соотечественника. Зак уже не дышал, впившись побелевшими пальцами в рыжую пыль. Орлов подобрал с земли длинноствольный кольт сорок пятого калибра. Хорошее дальнобойное оружие. С таким можно смело идти против винчестера. Не повезло тебе, Зак. Вера стреляет лучше.
Разглядывая кольт, Орлов вдруг вспомнил, где видел этого Зака. У себя в Севастополе, на набережной. Тогда Орлов изображал из себя старикашку, пытаясь пробраться в собственный дом. А Зак его остановил. А потом еще и пулю засадил. Вот из этого самого ствола. Орлов вспомнил не столько лицо, сколько рукоятку, торчавшую из-за пояса. Черную обрезиненную рукоятку, самую непрезентабельную, и самую удобную, что бы там ни говорили любители ореховых и роговых накладок…
Он повесил винчестер за плечо и отошел от Зака всего на несколько шагов, когда что-то острое впилось ему в спину. Падая, Орлов услышал выстрел. Он гремел долго, отзываясь то звоном, то громовыми раскатами, и только навалившаяся тьма принесла тишину…
* * *
Он увидел над собой лицо Веры. Она склонилась над ним, и ее волосы щекотали ему нос.
— Я умер? — спросил Орлов.
— Скорее, нет.
Он почувствовал, что ему трудно дышать. Ощупал грудь и наткнулся на повязку.
— Он стрелял тебе в спину, — сказала Вера. — Пуля попала в винтовку, ударила по лопатке. Кровь я остановила. Идти ты сможешь.
— Как он мог стрелять? Я забрал его кольт.
Вера поднесла к его лицу блестящий пистолетик.
— «Деринджер»? — Орлов удивился. — Вот не ожидал. Террорист — и вдруг эдакая дамская штучка.
— От дамских штучек тоже гибнут.
— Долго я валялся?
— Минут десять прошло.
— Ты шутишь? — Он приподнял тяжелую голову, недоверчиво оглядываясь.
Солнце всё так же висело над горизонтом. Ветер всё так же гонял струйки пыли между кустами. И все же что-то изменилось. Что-то было новым в этой картине.
Капитан Орлов привстал на локте и посмотрел назад. Над горизонтом вздымался широкий столб дыма и пыли, золотистый по бокам, свинцово-серый сверху. Он клубился, расползаясь в стороны, но оставался таким же густым, и не таял.
— Это что? — спросил он. — Поезд? Наш вагон?
— Да, это наш вагон, — ответила Вера, открывая сумку. — Вот, Паша, выпей немного. Тебе не помешает.
Она протянула ему плоскую фляжку.
Он глотнул и закашлялся.
— Ого!
— Не надо морщиться. Коньяк от полковника Хелмса не может быть плохим.
— Да он-то не плох. Это я что-то стал плоховат.
Он отпил еще — и почувствовал, что может встать на ноги. Что и было тут же исполнено.
Вера шла рядом, с сумкой под мышкой и винчестером на плече.
— Что у тебя еще там, в сумочке? — спросил капитан Орлов.
— Все, что нужно. Ничего лишнего. Паша, давай определимся, куда идти.
Он посмотрел на столб дыма и махнул рукой в противоположную сторону.
— Нам туда. Рано или поздно Джек Джонс сообразит, что мы проскочили мимо него. И пошлет вдогонку поезд с рейнджерами. А мы пойдем им навстречу по рельсам.
Вера ловко подставила плечо, когда Орлова вдруг потянуло к земле.
— Ты держись за меня, Паша. Не стесняйся. Идти-то ты сможешь, а вот дышать тебе будет трудно. Нам спешить некуда, мы бежать не станем. Потихоньку, полегоньку — и дойдем. Даже если твой Джек Джонс и не вышлет за нами никого. В чем я абсолютно уверена. Сами дойдем, ты не волнуйся.
— Да я не волнуюсь. Чего ради мне волноваться?
Он шел, не чувствуя ног. Зато под рукой он чувствовал Веру. Ее плечи, такие мягкие и такие крепкие.
Капитан Орлов шел и все повторял про себя: «Сами дойдем. Сами дойдем».
конец
