же? — Вредный старик явно надо мной издевался.
— Да что с ней сделается?
Но, слава Богу, идти нам никуда не пришлось — Димка вернулся. Мы с Фирой так обрадовались, что кинулись ему навстречу, как будто год не виделись.
— Дим, ну, что там? — приплясывала я возле Димки. — Деревня-то хоть есть или как?
— Димочка, ты чаю не хочешь? — суетился Фира.
Димка заметил потухший почти костер и котелок над ним.
— Вот молодцы какие, — похвалил он. — Сразу видно: бывалые кладоискатели, успешно осваиваетесь в полевых условиях. Нет, чаю я не хочу, только что полсамовара оприходовал.
Фира зыркнул на меня со значением, дескать, что я тебе говорил?
— Понятно... — протянула я, — напоили, накормили. А спать-то уложили? Ну, в смысле насчет ночлега договорился?
— Договорился, договорился. Но главное не это. — Димку переполняли эмоции. — Мне просто здорово повезло. Представляете, прохожу я мимо колодца — там бабулька воду набирала. Спрашиваю, у кого бы здесь можно комнату снять на недельку, в отпуск, мол, я приехал. Она мне и указала на дом. Живет там старик, говорит, один живет, а дом большой, попросись к нему.
— А что за старик? — спрашиваю.
— Да старик как старик, — отвечает баба, — обыкновенный.
— А почему один живет? — спрашиваю.
— Да умерли все. Жена почитай десять лет, как померла, детей не было, позапрошлой зимой отец помер, следом за ним — мать, а дед еще в тридцать втором в лагерях сгинул — попом он здешним был, за то и посадили.
— Внук отца Кирилла, священника местного прихода? — ахнула я. — Не может быть.
— Еще как может. — Димка в возбуждении не мог усидеть на месте и все время ходил перед нами туда-сюда.
А мы с Фирой, обнявшись, сидели на поваленном дереве и ловили каждое его слово.
— Ушам своим не верю. И ты его видел? — спросила я.
— Не только видел, но даже чай с ним пил. Дед в полном здравии, светлом разуме и очень гостеприимный. Я сказал, что хочу снять две комнаты на недельку, со мной, дескать, жена и тесть. Хотим отпуск на природе провести.
— Отлично придумал, — возмутилась я. — Это что же, мне с тобой в одной комнате, что ли, спать прикажешь?
Димка на секунду приостановил свой челночный бег, не сразу поняв, чем это я, собственно, недовольна, потом ехидно осклабился и ласково протянул:
— Ну, мать, о чем ты только думаешь?.. Во-первых, мы сюда не спать приехали, а во-вторых, уж по крайней мере, не по ночам.
— То есть?
— По ночам мы будем искать захоронку. Или мы сюда не за этим приехали?
Когда уже совсем стемнело, мы выехали из леса и двинулись в сторону Воронцовки. На въезде в село Димка велел остановиться.
— Марьяша, ты фары-то на всякий случай выключи. А чтобы тебе было видно, куда ехать, я пойду впереди, а ты потихоньку рули за мной.
Димка вылез из машины и пошел вперед, показывая дорогу. Несмотря на кромешную тьму, мы весьма успешно добрались до искомого дома и въехали в ворота.
— Поезжай через двор налево за сарай, — велел Димка, — там машину спрячешь.
В полной темноте, почти вслепую я добралась-таки до кособокой сараюшки и, завернув за угол, остановилась в небольшом тупичке. Место для конспиративной парковки было идеальным, но, как говорится, береженого Бог бережет. Поэтому, пока Фира выгружал из машины вещи, я достала из бардачка небольшую сумочку, размером чуть больше косметички, расстегнула молнию и начала выдергивать оттуда буро-зеленую пленку. Этот чудо-чехольчик подарил мне Поль, мамин нынешний муж, он раздобыл его на каком-то автошоу. Классная вещица! Пять минут — и машина надежно спрятана от любопытных глаз.
Довольная своей работой, я отошла к забору, чтобы взглянуть на результаты своего труда. Никакой машины в тупичке не наблюдалось — просто куча мусора и не более того. Вот такой вот эффект. Подхватив с земли свою сумку, я побежала за Димкой и Фирой.
На пороге дома нас встретил невысокий сухонький мужичок, абсолютно седой, но с неожиданно черными кустистыми бровями.
— Рад гостям, очень рад, —улыбался он, — давайте знакомиться. Меня зовут Андрей Петрович, можно — просто Петрович.
— Марьяна, — протянула я руку.
Старик удивленно вскинул брови.
— Не местные, что ли? — Он присмотрелся ко мне повнимательнее. — Имя вроде не русское.
— Вообще-то меня Марианной зовут, — пояснила я, — но все домашние зовут меня Марьяна или Марьяша.
— Марьяша? Это мне нравится. Можно, я буду вас так называть?
Я с улыбкой кивнула.
— Ферапонт Семенович, — чинно представился Фира и обменялся с хозяином рукопожатиями. Прямо как на светском рауте, честное слово.
Как бы мне теперь Фиру Фирой не назвать. Вот Димка — олух царя небесного. Зачем надо было врать про жену и тестя? Мог бы просто сказать, что приехал с родственниками. Что мне теперь Фиру «папой», что ли, называть?
Хозяин между тем суетился вокруг накрытого к ужину стола.
— Вы хоть и поздно приехали, — он побежал в кухню за занавеску, — но предлагаю все же перекусить. Поди, проголодались с дороги-то?
Что касается меня, то я бы предпочла сразу отправиться спать. Все-таки целый день за рулем — устала страшно. Но гостеприимного хозяина надо было уважить, тем более что к нашему прибытию он явно готовился. Я предложила свою помощь на кухне, а неутомимый Фира, пошуршав пакетами, начал метать на стол привезенные нами продукты. Надо отдать Фире должное, он и здесь проявил свою кипучую энергию, и через мгновение на столе появились копченая колбаса, сыр, шпроты, кальмары, помидоры, огурцы и так далее.
Андрей Петрович со своей стороны присовокупил к ужину жареную картошку и соленые огурцы собственного засола.
Осмотрев сервировку стола и решив, что чего-то не хватает, Фира достал из своей бездонной сумочки бутылку горилки с перцем.
Хозяин, увидев бутылку, взглянул на Фиру и улыбнулся.
— То-то я слышу говор у вас не чисто русский. Вы с Украины?
— Та шо вы, батьку, какий же я не русский. Чистый москаль. Нешто ж вы не бачите?
Хозяин рассмеялся.
— Люблю веселых людей, — сказал он. — Ну, прошу к столу.
— Вообще-то я поляк, — неожиданно объявил Фира, усаживаясь на лавку, — и крестили меня в костеле не Ферапонтом,
