отъезда Иванова в Петербург, Алышевский упросил дежурного врача, коллежского асессора Самойлова, разрешить Георгию морскую прогулку и подышать свежим морским воздухом. Джоржи с радостью поддержал эту идею. Царь писал далее, что, неизвестно был ли у них предварительный сговор удрать в Аббас-Туман или эта мысль пришла кому-то из них уже на борту арендованной Алышевским яхты, но факт остается фактом, яхта ушла в Поти, откуда Георгий с доктором добрались до Аббас-Тумана. Из Поти они телеграфировали в Ливадию, что живы и собираются в Аббас-Туман. Теперь мне предлагалось срочно выехать из Москвы на присланном за мной поезде, добраться до Аббас-Тумана и разобраться с ситуацией на месте. Если я сочту возможным, то лечить моими препаратами Джоржи там, чтобы не наносить ему душевную травму, либо вернуть в Ливадию, но только, если сам великий князь этого захочет. Поезд ждет меня в Москве и будет в полном моем распоряжении. Еще в конверте была бумага с подписью государя и такая бумага – по сути та же, что и у пресловутой миледи, а затем у д’Артаньяна «все, что делает податель сего, совершается от моего имени»[89] и на пользу императорской семье. Однако, в отличие от карт-бланша, выданной кардиналом Ришелье, на петербургской бумаге был прописан мой титул и чин, а также полностью имя и отчество.
Вот тебе и раз! Только мне не хватало встревать в докторские дрязги, даже с такой бумагой. Но делать что-то надо, позвонил в Купавну и велел срочно доставить мне сто навесок фтивастопа, развесив его по 0,7 золотника[90]. Сделать это точно и отправить с нарочным как можно быстрее. Вряд ли Алышевский возьмет с собой ненавистные порошки, он же у нас климатолог, чтоб он сифилис подхватил и лечил его свежим воздухом.
Через пять часов я с порошками выехал из Москвы на Тифлис в великокняжеском вагоне, прицепленном к паровозу. Ехал я один, в Тифлисе меня должен был встретить сам командующий округом и главноначальствующий кавказской администрацией Сергей Александрович Шереметев (пост наместника Кавказа упразднен еще в 1881 году, последним наместником был папа Сандро). Дальше в сопровождении конвоя (охрана от злобных абреков) местной узкоколейкой через Сурамский перевал до станции Харагули, а там рукой подать до Аббас-Тумана. Может, все же проще было ехать миноносцем до Поти и оттуда забираться в горы по железной дороге на Кутаис?
Глава 11. Казнить нельзя помиловать
18 октября 1892 г. Тифлис
Прибыли в Тифлис, время в дороге прошло незаметно, вагон с удобствами, которых я вообще никогда не видел: красное дерево, бархат, золоченая бронза, просто небольшая хрущевская двушка на колесах, нет, конечно, поменьше, но небольшая ванна была, а еще спальня и кабинет со столом для совещаний. Проводник, он же стюард, кормил исключительно деликатесами и буфет радовал разнообразными бутылками, так что я не скучал. Впрочем, не скучал и Ефремыч, в купе стюарда, где он разместился, они, судя по всему, не только чаем по вечерам баловались, так что Дворцовое ведомство спишет бутылки три-четыре коньяка, и обо мне пойдут слухи, что я алкоголик. Из Москвы поезд шел на юг через Рязань, Козлов и Воронеж прямо-таки экспрессом. Хотя, конечно, заключительный этап от Ростова-на-Дону через станцию Кавказская проходил медленнее и не так, как в наше время. Поезд поворачивал на восток к Владикавказу, потом шел на Дербент и далее вдоль берега Каспия на Баку, а от Баку поворачивал на запад и приходил в Тифлис. Тоннели в горах еще не пробиты, вот и приходилось прокладывать чугунку вкругаля, хотя на этом этапе было интересно посмотреть в окно – никогда раньше не видел Каспия. Ожидал увидеть высокие нефтяные вышки, но они здесь какие-то мелкие, и вообще на нефтяных промыслах, что видны из окна поезда, все производит впечатление сколоченного на скорую руку – «давай-давай», хапнуть и бежать.
Пока ехал, размышлял, что же мне делать? В любом случае сразу «в контры» с Алышевским я не полезу, сначала пригляжусь, что за человек. Судя по всему, Георгий ему доверяет, а вот Иванову – нет, иначе князь не решился бы на побег. Потом пришло в голову то, что я как-то был уверен, что у меня иммунитет к туберкулезу – все же БЦЖ[91] мне делали, да и жители Москвы все встречались в жизни с палочками Коха, достаточно некоторое время поездить в общественном транспорте и ничего, не болели же поголовно, только если иммунитет сдаст. И лишь уже в поезде до меня дошло, что привит-то был я, а нынешнее тело – Сашкино, и антитела от инфекций тоже его, то есть, поскольку никакой прививки БЦЖ в детстве он не получил, антител против туберкулеза у него нет и я сейчас беззащитен против «бугорчатки». Жалко, что не догадался тубецида прихватить – половинная доза изониазида считается профилактической при контакте с больным открытой формой туберкулеза. Ну ладно, бог не выдаст, свинья не съест!
Вот так и приехали с разными мыслями под коньячок. Погода не очень чтобы теплая, скорее уже прохладная, хорошо, что мою шинель Артамонов догадался захватить и сам теплое пальто взял, несмотря на то что было сказано – на юг едем, на курорт. Перед прибытием денщик принес отглаженный сюртук и брюки, думаю, что не никого обижу отсутствием клоунского парадного мундира, да и к сюртуку полагаются лишь высшие степени и ордена с мечами, то есть на шейку – Анну 1-й степени с мечами, потом из под борта на второй пуговице – Владимир 3-й степени с мечами и, чуть ниже, Станислав 1-й степени (крест, взятый с ленты через плечо[92]), справа прикрутил магистерский значок. Смотрю, а на перроне небольшая, но толпа встречающих, ковровая дорожка, почетный караул и оркестр. Может, не меня? Нет, раз спецпоезд – тебя, тебя, чиновник для особых поручений при государе-императоре и особа, наделенная особыми полномочиями (прямо каламбур какой-то – «особая особа»).
Встретили меня достаточно тепло, без лишних чинопочитаний, но почтительно, усадили в экипаж с конвойными казаками в черкесках – и во дворец к Шереметеву (он из младшей ветви, поэтому не граф, но, по-старому, все же наместник, хоть так и не называется официально, но все так и говорили – «во дворец, к наместнику»). Видимо, Сергей Александрович уже проникся духом кавказского гостеприимства, так как тосты шли один за другим, кахетинское и киндзмараули (отменного, между прочим, качества, не зря говорят, что все московское киндзмараули – фейк, его и на Грузию-то не хватает), шашлык
