Роберто, в богато расшитом бархатном чёрном камзоле, на мощном, под стать седоку, коне, неспешно гарцует, а я, почему-то в старинном платье в пол и красной накидке с капюшоном, иду навстречу. Он улыбается, подаёт руку, хватаюсь за неё, вставляю ногу в стремя, и любимый легко подсаживает меня впереди себя. Ощущаю его крепкое тело, прижавшись спиной. Он правит конём, и мы отправляемся в герцогский замок.
Дорога пролегает через лес. Деревья расступаются по мере нашего продвижения, по обочинам растут удивительные травы, они вьются и серебрятся тонкими нитями росы, напоминая мне что-то очень знакомое. Цветы своими чашечками приветственно кивают нам, а в вышине щебечут птицы.
Но чем ближе к замку, тем лес становится, всё менее приветлив, и вот уже кроны смыкаются над головами, пряча дневной свет, вьющиеся травы оплетают ноги коня, а венчики цветов открывают свой волчий оскал. Птицы смолкают, и нарастает тревожная тишина, как предчувствие чего-то зловещего и ужасного, что вот-вот случится! Я хочу спросить у Роберто, но слова застревают в горле от того…
— Тань, я чай согрел, яичница стынет, пойдём завтракать! — Костик! Какое счастье, что выдернул из кошмара! Дурной сон на рассвете, не прикрытый никакими другими последующими, слишком страшен, слишком реален!..
* * *
Спустя, примерно час после завтрака к нам заявляется Денис,
— Принимай работу, соседка!
Мы втроём выкатываемся на крыльцо и наблюдаем открывшееся пространство. На этот раз всё по-честному,
— Ведь можешь, когда захочешь! — констатирую, что забор поставлен на первоначальное место, и мой участок вновь обрёл прежние границы. Правда, на тех двух метрах, что вернулись в законные угодья, торчат какие-то кусты, которых в прежнюю бытность не было. Денис тут, как тут,
— Это сортовые, из питомника, не хочешь возместить стоимость?
— Да, забирай, я не ботаник! — вот ещё! Насадил на моей земле, ничего не получит!
— А, тебе, как я погляжу, Татьяна, палец в рот не клади! — то ли шутит, то ли огрызается.
— Так и не клади, я же не прошу!
— Ладно, дарю кусты! — вытаскивает из-за пазухи фирменную коробку, — и вот телефон, как просила!
— Я ничего не просила, и не собираюсь! — откуда эти властные нотки в моём голосе? Я, что, правда, в богиню превращаюсь? Кошусь на Костика, он застыл памятником позади меня, руки по-хозяйски скрещены на груди, наблюдает…
— Ну, да, охранник у тебя, что надо, — язвит сосед, — можно теперь и норов показать.
— Ладно, давай игрушку, — некогда мне с ним препираться, — сейчас всё перекину, что надо, и отдам тебе старичка.
— На кой он мне, — усмехается сосед, — просто подчисти, что обещала, и можешь оставить на память, или в хозяйстве применяй. Может, за место молотка, гвозди будешь заколачивать.
— Вот, смотри, — на его глазах удаляю и кино с участием Костика и псов, и фото травм, — видишь, всё чисто!
— Надеюсь, копий нет?
— Обижаешь! — строю укоризненное лицо, а сама думаю, не трогай меня больше, и я честно забуду, куда сохранила весь архив…
* * *
Пока носилась по вызовам, Костик выровнял расковыренный грунт, оставшийся от столбов забора, почистил дорожки от снега и дождался меня.
По пути залетела в магазин, знаю, что Тамара приторговывает сим-картами, не сельмаг, а универсам прямо. Продавщица на этот раз немногословна, видно потеряла ко мне интерес. Я по её меркам теперь проданный товар, так чего и бисер метать!
С Марией Семёновной договорилась, что в следующие дни буду обходить пациентов с утра, по семейным обстоятельствам.
Теперь, когда появилась забота, совершенно не хочется разрывать день напополам, у нас свои планы…
После обеда осваиваю новую технику. Конечно, не смартфон последней модели, но, несомненно, лучше моего старичка, да и вообще, новый. Не скрипит из последних сил, а летает! Меняю в своём бывшем сим-карту и отдаю Косте, звонить ему особо некуда, а связаться со мной, предостаточно,
— Вот, смотри, знаешь, что это?
— Коммуникатор. Ты с ним ходишь всё время, — точно, чего спрашиваю!
— Теперь будет твоим, чтобы мы могли поболтать, когда я не дома. Будем звонить друг другу.
Без лишних объяснений, показываю на какую кнопку давить, когда захочет услышать мой голос. Там у него всего и забит один абонент. Шутливо перезваниваемся пару раз, и Костя очень вдохновлён этой возможностью.
А ещё у нас теперь есть деньги. Первое, что сделаю, отвезу Константина в «Гулливер» — очень хочу увидеть его во всей красе. Там столько модной одежды! Он обязательно оценит. И себя немного порадую, а остальное уберу, столько всего нужно в доме сделать, хоть на что-нибудь да хватит.
Как примерная хозяйка, перед рабочим днём обдумываю, чем завтра будет питаться мой герцог, но Костик выручает,
— Тань, а приготовь тот суп, которым в больнице кормила.
— Лапшу, что ли? — припоминаю.
— Да, да, — подтверждает радостно, — очень понравилось, хочу лапшу.
— Тогда, будешь помогать! — помощник мне, конечно, не нужен, но так хочется, чтобы был рядом, — а он и не против,
— Буду!..
На плите варится бульон, а я занимаюсь тестом, раскатываю на большой доске, чем тоньше, тем лучше. Помощник сидит около и созерцает действо изумлённым взглядом, словно я впрямь творю таинство. Нас разделяет лишь большая глиняная чаша с мукой, из которой периодически загребаю небольшими горстями и подсыпаю на скалку и доску.
— Богинюшка! — Костик что-то хочет спросить, но это его обращение меня безумно раздражает,
— Я убью тебя!
— Лодочник! — добавляет он самостоятельно. Надо хоть дать ему послушать «Профессора Лебединского», чтобы не повторял бездумно. Но сейчас мне становится смешно и, прихватив горсть муки, я бросаю прямо в Костю.
Его лицо покрывается белой пылью, он чихает и удивлённо смаргивает побелевшими длинными ресницами. Удивление очень быстро сменяется игриво-боевым блеском васильковых глаз, и в меня летит заряд муки значительно больше! Увёртываюсь, успеваю захватить ещё немного, хотя противник в этот раз ловчее, опережает моё действие, быстро вскочив, но всё равно весь боезапас оседает пудрой на его груди и шее. Слишком большая и удобная мишень. Больше он не церемонится и, смеясь, ловит меня в плен.
Тут
