отмалчивается и врёт, что ничего не помнит. А может, и не врёт, но не суть! Ты мне хотя бы скажи! – развёл руками лидер «Страмослябов».
– Прости, друг. Но тут и я не смогу, а если этот наркоман попытается… Поверь, больше уже говорить не сможет, – процедил сквозь зубы Денис. Сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели.
– Настолько? – поднял бровь Эльдарон.
– Не представляешь…
Сухой и, как показалось, болезненный ответ друга заставил Андрея замолчать. Через какое-то время, закурив, он примирительно спросил:
– На концерт придёшь хотя бы?
– Постараюсь.
Парни стояли возле легендарного «Тридцать восьмого» и смотрели в землю. Наконец соло-гитарист решил прервать затянувшуюся паузу.
– Чего не куришь? Хорошо же поговорили, – засмеялся. – Кончились? А ты у меня купи!
– Я бросил, – улыбнувшись одними глазами, ответил Денис.
13
Придя домой после зала, Бек принял душ и переоделся. Понял, что успевает свежим взглядом пробежаться по вчерашнему полуночному трудовому «запою». А чем ещё заняться, когда сна ни в одном глазу?
Вибрация «Сименса» вернула в реальность. Пришло сообщение от Али.
Аля Я закончила и собралась. Ты как?)
Парень мысленно выругался и написал:
Бек Я почти тоже. Прости, закопался. Через двадцать минут у тебя.
Опять эсэмэс от неё:
Аля Я тогда пойду навстречу. Ты же с Космодрома?) Давай на середине, точнее в конце проспекта?))
Бек Нет, поймаю машину и буду через десять минут.
Бек-Назаров удивился собственной радикальности.
Аля Давай хотя бы у памятника?)) Боишься, что потеряюсь по дороге?))
Настрочила Аля с кучей скобочек.
Бек Есть мысли насчёт удобства перемещения. Подожди, пожалуйста)
Парень ответил гораздо мягче и с целой скобкой.
Денис на автомате «сохранился», сгрёб со стола телефон и вынул из вазы купленные по дороге с «Металлиста» поздние пионы.
Сообщение: «Уговорил, жду!))» – Бек прочитал уже в машине частника.
…Гитарист-программист попросил притормозить прямо у подъезда девушки. Обернулся на знакомые качели – уголки губ сами собой поползли вверх, потряс головой.
И только здесь понял, что не знает ни этаж, ни номер квартиры. Застыл в неизвестно откуда взявшейся нерешительности. Пришлось пересиливать себя.
«Что может быть проще взять телефон и позвонить? Да что с тобой такое?» – внутренний монолог получался какой-то ребяческий.
Денис замешкался ещё на полсекунды, достал из кармана сотовый и нажал зелёную кнопку.
– Ты уже здесь? Спускаюсь? – сразу выпалила девчонка.
– Привет, ещё раз! Аля, могу подняться на секунду? – спросил Бек, насильно подавив подступающее стеснение. И быстро, скороговоркой, добавил: – Приглашать в дом не нужно, точнее необязательно.
– Конечно, заходи! – легко и, казалось, без какой-либо задней мысли отозвался весёлый голос в трубке.
Аля отключилась. Бек от души рассмеялся. Сделал повторный вызов.
– Номер квартиры и этаж? – выдохнул он, ещё смеясь.
– Да блин! А-ха-ха-ха, думала, ты в курсе! Сейчас скину, чтобы сохранились! – заливаясь, ответила девушка.
– Так скажи. Поверь, я запомню, – уже спокойно проговорил Денис.
Аля заранее открыла двери. Парню это не понравилось. Исключительно из соображений безопасности. «Домофон – то ещё препятствие для разного рода шушеры, а тут ещё всё нараспашку», – нахмурившись, подумал он. Но увидел девчонку, и в голове стало совершенно пусто: тёмно-коричневая кожа, чёрное обтягивающее платье без бретелек чуть ниже колена, чёрно-белые спортивные кроссовки и даже в темноте лестничной клетки ярко отливающие красным и золотым кудри почти до поясницы. Глаза Бека задержались на кожаном шнурке вокруг шеи и висевшем на нём крупном металлическом медальоне. Но тут с криком «Дени-и-и-ис!» Аля бросилась обниматься, чуть не сбив замершего в оцепенении гитариста с ног. Пришлось срочно приходить в себя.
Бек почти полностью обхватил девушку свободной рукой за талию и прижался щекой к виску. Решил не отпускать, пока сама не отстранится. Но Аля так и стояла на цыпочках, скрестив ладони на затылке молодого человека. Бек-Назаров мог поспорить, что она закрыла глаза.
– Это тебе! – только и смог выдохнуть, когда они расцепились.
На не обезображенном макияжем лице девушки читался шок. Ещё какое-то время она молчала, и парень, подняв бровь, решил спросить:
– Имеешь что-то против пионов?
– Нет, – необычно тихо и лаконично ответила Аля.
– Тогда почему у нас мхатовская пауза? – насторожился.
Девчонка шумно выдохнула, ещё какое-то время смотрела на цветы и так же тихо проговорила:
– Знаешь, меня недавно спросили, какие мои любимые цветы. Я не нашлась, что ответить, сколько бы ни соображала. В итоге отмазалась первым, что пришло на ум. А сейчас увидела пионы и поняла, что вот они! А ещё, наверное, астры и хризантемы. Но до вторых и третьих пока далеко.
– Пару месяцев – и будут. Вырастить не обещаю, но найти найду, – спокойно пообещал Денис.
– Вообще не сомневаюсь! – обычным своим весёлым тоном заметила девушка. – Главное, не на кладбище, как Роберта Локампа учил Готтфрид Ленц!
Сравнение с героями Ремарка болезненной тревогой отозвалось где-то внутри Бек-Назарова. Но вполне ровным тоном он произнёс:
– Поставишь в вазу и пошли отдавать фотки в печать?
– Зайти не хочешь? – удивилась Аля.
– Пока что нет, собирались гулять. Или ты передумала?
– С чего бы? Просто… Раз уже поднялся… Блин! – стукнула себя рукой по лбу. – Чуть не забыла! Я тебе кое-что привезла.
Девчонка исчезла в дверях, вернулась с сумкой через плечо и без букета.
– На, это тебе! – протянула крохотный пакетик с чем-то непонятным. – Открой! – нетерпеливо запрыгала и захлопала в ладоши. Детский сад, ей-богу.
Денис принял подарок. Засунул пальцы в кулёк и достал чёрный браслет широкого тугого плоского плетения, с небольшим металлическим медальоном.
– Смотри, у меня такой же… – Аля вытянула вперёд свой шейный кулон на шнурке. – Это, конечно, глупо, таскать одинаковые штуки… Да ты и не обязан… Наивно думать, что ты вообще когда-нибудь будешь такое носить. Но мне хотелось тебе что-нибудь привезти. И казалось, что тебе пойдёт… – затараторила девушка.
– Затяни, пожалуйста, – попросил Денис, надевая браслет на запястье.
Аля
69
«Обожаю парк у завода на Калининградской – камерный и такой родной! Крохотный пруд, казавшийся в детстве просто огромным. Помнится, тогда в центре ещё плавали лебеди, работал фонтан. Сейчас остался только памятник тому фонтану и, разумеется, Ленину. А ещё утки и куча прикормленных старушками голубей. Никаких детских площадок. Раздолбанные серые плитки на дорожках все поросли травой. Одна только плакучая ива всё та же, что и была, – массивная, спускающаяся к воде своими тонкими густыми косами. Горе-рыбаки, тянущие бычков ради спортивного интереса… Ну не есть же эту мелочь, в самом деле?
Там, где-то в глубине, стояли металлические лошадки, и мы катались на них с сестрой, но сейчас уже не поймёшь, реальностью или миражом прошлого. Сквозь парк проходит аллея, посередине которой вечным монументом врос бревенчатый домик. Ну как же, куда же? Ведь в нём Владимир Ильич Ленин провёл несколько дней своей особо примечательной жизни. Аллея соединяет Калининградскую и Горького, упираясь в „Зелёный тридцать восьмой“ магазин. Здесь бабушка покупала нам конфеты, рядом в палатках – сигареты из розовой затвердевшей жвачки. Сюда дедушка, начальник испытательного цеха завода, после работы заходил за пивом. В общем, радостные и далёкие воспоминания.
Этот куцый уголок счастья навсегда останется „священным местом“. Как в „Горце“ – никаких сражений и терзаний, только любовь и много жизни, настоящей жизни. Может быть, поэтому сюда я хожу только с систер? Никаких парней, левых девиц или чужих людей…»
– Лялька! Надоело видеть твою унылую, кислую морду! – Сестра выдержала целых полчаса нытья по АраГору.
– Маш, не поверишь, блин! Сама задолбалась! Бесячее состояние!
«Чистая правда».
– Лучше бы уже послала ко всем чертям этого Артёма! Мало мужиков? Пошли с моими вечером тусить? У школы собираемся, часов в шесть.
– Не хочу. А если там Женёк будет? Видеть его не могу.
– М-да, выкинул он номер… Козлина дикий! Кто б мог подумать, что по синьке такой дурак! Вроде бухали с ним не раз, не то чтоб в слюни, но всё же…
«Задумалась систер… Про бред сумасшедшего Жабы насчёт спора с Тёмой я не
