Захлопнул дверь. Встал на колени прямо перед ней.
– Спасибо… за цветы… – успела сказать и запрокинула голову девочка. Артём уже делал куннилингус.
Аля кончила, а Тёмыч нет. Стало интересно подразнить самого себя и отложить до утра.
Всю ночь под окнами кто-то завывал. Близость проклятого «Тополька» накладывала отпечаток на спокойствие жителей суворовских пятиэтажек. Аллочка ожидаемо, как по часам, «прибежала» после рассвета.
В девять утра Артём начал собираться на работу. Тревоги, прострации и нервяка – след простыл. Но вернулось чувство раздражения.
«Быстро она мне надоела. Надо нагнетать», – подумал про себя, а вслух сказал:
– Пора. Хочешь в душ?
– Не-а, я тобой хочу пахнуть. Целый день, – прощебетала Аля.
– Это негигиенично, знаешь? – холодно отозвался парень.
– Почему такой суровый тон? Что-то не так? – насторожилась.
– Не так. Я много думал и понял, что тебе не подхожу.
– Что?.. Что ты имеешь в виду? – после долгой паузы, запинаясь, почти шёпотом, одними губами произнесла девушка.
– То и есть, мы разные. Ты очень хорошая, но время расставило всё по местам. Я тебя недостоин. Не хочу удерживать и мучить.
Артём стоял у окна, заложив руки в боки (излюбленная поза, для агрессивных переговоров). Он почти полностью закрывал собой солнечный свет. Аля сидела голая на кровати и смотрела на него не мигая, в упор.
– Малышка, нам было хорошо вместе. Спасибо тебе за эмоции, переживания, чувства, которые ты мне подарила. Ты невероятная, правда. Уникальная девушка. Я знаю, что делал тебе больно, когда отвратительно себя вёл, пока ты была на юге… – Картинно отвернулся к балконной двери.
– Чушь какая-то… Что ты несёшь? – очень тихо и всё ещё не двигаясь сказала она. – Зачем?
– Потому что… Я вижу, понимаю, тебе нужно больше, чем я могу дать. Тебе нужно внимание! – повысил голос АраГор.
– Что я сделала не так?
– Всё так… Но я чувствую, что должен тебя отпустить… Все следующие недели придётся работать без выходных… – Запнулся, сделал паузу. – Не хочу, чтобы ты мучилась, ждала…
– Я подожду! Каких-то две недели! А потом твой день рождения!
Девушка вскочила, рванулась к Артёму, обняла, начала целовать. Тёмыч ответил на поцелуи и пробормотал:
– Спасибо! Спасибо, что не оттолкнула меня.
– Значит, на день рождения? – сквозь слёзы улыбнулась Аля.
– Да, этот день представляю только с тобой.
Аля
68
«Иду домой по проспекту, не чувствуя ног. Что это было сейчас? Какой-то бред. Всё случилось так быстро и сумбурно, ничего не соображаю… Давай вникать. Вчера вечером Тёма встречает меня практически из аэропорта. С букетом встречает, лаской и нежностью. Потом наше красивое и традиционное, почти ритуальное, утро. А дальше – сюр!»
„Недостоин“, – говорит. „Плохо себя вёл“, – говорит. Детский сад какой-то. Ты сама хороша! Застыла как истукан и глазками лупаешь. Стыдно человеку, что по-свински общался со своей девушкой две недели, чего непонятно? Только под конец отдыха сообразил, как надо. Или соскучился сильно? Ну какая разница, что ему в голову вступило, – дошло же наконец! Ну всякое бывает, может, накрыло чем-то… Усталость, хандра? Проблемы с семьёй? Группой их дурацкой! Да мало ли чего! Надо дать ему эти две недели. Будет сложно держать дистанцию. Но! Есть друзья – Дашка есть, родители, бабушка, Бек, в конце-то концов!
Боже! Бек! Совсем забыла вчера написать! Обещала и забыла. Голову АраГор заморочил „качелями“ своими… Вот сейчас запомни эту мысль!.. И быстро звони Денису! Который час? Десять! Интересно, не спит? Лучше сначала эсэмэску сброшу, от греха!»
Аля Привет! Я прилетела! Вчера! Папа встретил! Позвони, как проснёшься)
«Заметь, девочка, про Артёма Дену никогда ни слова не говоришь. Вообще не упоминаешь. Почему? Хороший вопрос… Пиликает! Сразу!»
– Алё! Привет!
– Аля, привет! Хорошо, что написала. Вчера долго не мог уснуть. Собирался звонить в «Аэрофлот», выяснять, где твой рейс.
«Интересно, шутит или нет?»
– Да ну, скажешь тоже! Если что, по телевизору бы показали.
«Грусть-печаль как рукой сняло. От одного голоса Дениса».
– Сплюнь три раза!
«Суровый какой».
– Как самочувствие? Акклиматизация ещё не накрыла?
«Уже теплее».
– Мне не грозит! Межконтинентальные перелёты тоже нестрашны. Почти «Быков» – легендарный межпланетник!
– Любишь Стругацких?
«Узнал персонажа! Во даёт!»
– Люблю! И летать тоже! А ты?
«Спорим – да?»
– Фантастику люблю. А летать – не знаю, не летал никогда.
– Как? Совсем?
«Такое бывает, чтобы в двадцать два – и никуда?»
– Не довелось пока. Но какие мои годы?
«Ухмыльнулся, горько как-то».
– Может, жду, когда изобретут фотонные двигатели типа «Хиус» – и сразу в космос? Какие планы на сегодня?
– Зал! Мышцы ноют без нагрузки! Хочу гантелю! И штангу! И «Смита»!
– «Смиту» повезло. Тогда по залам, потом фото в печать и за мороженым?
«Он всё бросит и пойдёт меня выгуливать?»
– Я-то с радостью! Очень хочется тебя увидеть и всё-всё рассказать! В красках! Но тебе разве работать не надо? Не внапряг со мной тусоваться в трудовые будни?
– Мои будни поддаются корректировке в зависимости от желания трудящегося.
«Ухмыляется, готова спорить на что угодно».
– Если так, то расходимся по залам и встречаемся часа через три? Где?
– Как где? Я за тобой зайду. Домой?
«Галантный или контролёр? Надо бы выяснить».
– Давай домой.
«Еле сдержалась, чтобы не рассказать про сюрприз! Безделушка, сувенир. Но только сейчас допёрло, что Дену я хоть что-то привезла, а Артёму нет».
Бек
12
Стадион «Металлист» представлял собой образцовые постсоветские руины передового дворца спорта. Красно-бело-синие ломаные-попереломаные трибуны на большом футбольном поле, полное отсутствие какого-либо подобия лавочек – на малом, облезшее снаружи и внутри главное здание, гимнастические залы, переоборудованные в кондовую качалку, раздевалки без шкафчиков и воды, брусья, кольца, «козёл» и «бревно» – шикарные остатки былой роскоши.
Дениса Бек-Назарова полностью устраивал такой формат тренировок: ничто не отвлекало от процесса. Ни бандиты, ставшие пафосными, даже уважаемыми, бизнесменами, ни девицы в одних спортивных топах и шортах (банально холодно, и летом тоже).
Бек старался ходить через день, чтобы не зависеть от понедельников. Иногда он настолько уставал сидеть за компьютером, что устраивал себе два «силовых» подряд – это помогало разгрузить голову. Занимался без тренера и приятелей, хотя со всеми вежливо здоровался и практически каждого знал. Но сторонние наблюдатели только отвлекали, пусть и приходилось кого-то просить подстраховать в приседе и на жиме.
Сегодня шло хорошо. Вдохновенно шло. Работа по срокам терпела до завтра, да и до послезавтра по большому счёту. Музыка играла правильная. Денис сам принёс этот диск. Народу в летний будний полдень собралось полторы калеки.
А через два с половиной часа они встречались с Алей. Девушку Бек не видел больше двух недель. Всего. Целых шестнадцать суток (не то чтобы парень считал). За это время случилось всё и ничего.
Он успел встретиться с Леной и по-человечески объясниться. Надо отдать должное умной новоиспечённой замзавкафедрой по учебной работе и общим вопросам: она предложила остаться друзьями и опять-таки порекомендовала Дениса очередным заказчикам. Только теперь за процент от сделки. Беку казалось это более чем честным.
Ещё Бек-Назаров расставил точки над i с Эльдароном. Тут остаться в хороших отношениях оказалось куда сложнее.
– Ты нас бросаешь? Меня бросаешь? – рычал Андрей. – Прямо перед концертом?
– Никто никого не бросает. Ты мой друг. А играть в одной группе с этим подон… с этим наркоманом я не намерен, – начал заводиться бывший басист.
– Ну как, куда его сейчас высаживать? Князь – бедовый товарищ и редкостный раздолбай, но песни все знает наизусть, только стал качественно выводить! Да и в «Страмослябах» он с основания! – начал оправдываться Эльдарон.
– Послушай, Андрей, ты разве плохо меня знаешь? Нет, скажи: плохо? – перешёл на спокойный и относительно для себя тёплый тон Бек.
– Денис, не говори глупостей. Я тебя знаю с детского сада. С перерывами, но всё же. К чему ты всё это… – тоже смягчился соло-гитарист.
Но Бек перебил его, не дав закончить.
– Так вот, кто, если не ты, в курсе, что если я что-то решил, то вряд ли – читай: точно не – передумаю.
– Толком можешь объяснить, что там у вас произошло после выступления на этом грёбаном Дне города? Князь
