ты держал его при себе?! Что, хотелось поиграться с мальчиком?! Скучно стало?! Решил, что таким образом сможешь его настроить против нас?
– Что за чушь вы несете?! Я никогда не задумывал ничего подобного!
– Можешь не стараться вешать нам лапшу на уши! Чудовище! – вдруг вклинились другие Мастера.
– Жрать детей, видимо, все-таки вы горазды!
– Монстр! Грязный вор!
– Довести ребенка хотел?!
– Изгнать! Надо изгнать его!
– Зверь. Ты еще пожалеешь за то, что устроил!
– Мастеров не хватает, так эта тварь еще и похитила одного!
Пернатый прошел мимо Фергуса молча, даже не бросив на него взгляда. Фергус дернулся, но руки словно сковало льдом, и, вместо того чтобы схватиться за шлейф его одежды, он неловко завалился на локти.
– Нет! Нет! Нет! НЕТ! ВЕРНИ ЕГО СЕЙЧАС ЖЕ!!! Слышишь?! Верни! Не смей его забирать! Клянусь, ты пожалеешь, если не отпустишь его! Я УБЬЮ ТЕБЯ!!! Он мой! Он не пойдет с вами! Ты не знаешь, что делаешь! Я нужен ему, он должен остаться со мной! ОН ВЫБРАЛ МЕНЯ! – Фергус сорвал голос отчаянными криками, отплевываясь кровью и барахтаясь в пентаграмме, словно сломанная кукла.
– Разве ему нужно это?! – не выдержал Хайнц, резко обернувшись. – Оглянись вокруг, Фергус! Что ты ему можешь дать?!
С неба срывался первый снег в этом году, крупными хлопьями разрывая сумерки. Ледяной ветер пронзил Фергуса насквозь, запутываясь в голых ветвях яблонь. Хайнц снова передал Грея в руки Мастера, затем развернулся и подошел к Фергусу. Он присел перед ним на корточки, шурша одеждами, и задумчиво склонил голову набок. В его диадеме отражались красные огни символов.
– Такой, как ты, никогда не сможет ему дать того, что предначертано. Сам Кадасси это предсказал.
– Мне плевать, – сквозь зубы выплюнул Фергус.
Хайнц тихо засмеялся, обхватил ладонями его лицо, рывком поднимая голову и глядя в глаза. Он наслаждался его обездвиженностью, издевательски размазывая пальцами кровь по щекам и вискам.
– Ты не можешь пойти против всего мира.
– А я пойду.
– Уже пошел. И поэтому ты умрешь сейчас. И стоило это того, если результат не поменялся? – Хайнц продолжал улыбаться, любуясь агонией на его лице.
– Прибереги свои красивые слова для следующей встречи. Будешь скулить на коленях вместо меня, – с трудом проговорил Фергус. Все внутри разрывало от боли, кислород заканчивался в легких, и кровь текла неумолимым потоком.
– Когда-то и я был таким, как ты. Я думал, что ты поймешь, но псы не созданы анализировать, правда?
– Верни его… обратно.
– Мы говорим на разных языках, Фергус.
– Верни его на место.
– Его место не здесь, – покачал головой Хайнц, убирая от него руки.
– Здесь! – прорычал Фергус. – Его место здесь, в нормальной жизни, где у него будет детство и собственный дом. Он ребенок! Ему не нужно что-то там предначертанное. Ему всего десять, оставьте его в покое!
– Не все иногда происходит так, как мы этого хотим, Фергус. – Лицо Хайнца утратило прежнюю приветливость, золотистые глаза подернулись льдом. – Этот мир такой. Он жаждет исполнения своей воли, и я ему это предоставлю сполна. Грейден такой особенный мальчик. Он должен стать самым великим Мастером. Он нужен Крестейру.
– Вы сломаете его. – Голос Фергуса дрогнул, и он почувствовал себя совсем жалким и разбитым. – У меня тоже была предначертанная ерунда, о которой ты говорил. Тебе меня мало?
– Тебя оказалось недостаточно.
Пернатый отвел взгляд в сторону, затем посмотрел поверх его плеча и кому-то кивнул.
– Я верил тебе. Бес тебя дери… Я так верил тебе, я правда верил тебе, а ты забираешь его, чтобы посвятить какой-то мифической чуши, выплюнутой Божеством?! – Фергуса затрясло от собственного бессилия. – Я тебе верил!
– Мне жаль. – Хайнц с шорохом поднялся на ноги и развернулся, уходя прочь и забирая Грея в свои руки.
Фергус отчаянно зарычал, захрипел совсем по-волчьи и дернулся вперед, за ним.
Но у него ничего не получилось.
Сильная мужская рука вцепилась в плечо Фергуса и одним рывком нагнула его, утыкая лицом в землю.
Фергус вскрикнул от неожиданности, попытался сопротивляться и брыкаться, но символы под ним обжигали кожу до черноты, и кровь толчками выплескивалась из разорванного живота, окропляя землю. Снежинки, кружась, таяли в черных лужах, вплетались в белые волосы и оседали на темных, грязных одеждах Греха.
Мастер, явившийся с Хайнцем, с явным удовольствием сгреб длинные волосы Фергуса в пучок, сжал пальцами густые пряди и оголил загривок.
Фергус широко распахнул глаза и выпустил когти от унижения. Хотелось развернуться, выдрать ему глаза и язык, переломать каждый палец, но все, что мог сейчас Грех, – это бессильно рычать. Неожиданно в его ладонь вонзился чей-то кинжал, прибивая к пентаграмме.
Фергус хотел возмутиться, хотел впиться хотя бы зубами в держащую рукоять кинжала руку. Все вокруг походило на очень реалистичный сон с плохим сюжетом. Такого просто не могло быть в той реальности, в которой привык жить Фергус.
Длинный изогнутый клинок вонзился в его затылок с таким хрустом, что у Фергуса потемнело в глазах. Он бесшумно раскрыл рот, царапаясь губами о мерзлую землю, и почувствовал, как металл перерезал трахею и выскользнул через горло, мягко входя в землю. Голоса над ним сплелись в один непонятный гул, вокруг все светилось алым. Боль скапливалась жаром в глотке, выплескивалась из Фергуса бесконечным потоком крови и жизни и заливала все символы.
Незнакомый Мастер вытащил и вонзил кинжал трижды, прежде чем пригвоздить дрожащего в агонии Греха к земле и оставить затихать.
– Умри с честью, Грех.
Сознание Фергуса затухало, сливалось с тихим падающим снегом. Пентаграмма под ним отчаянно пульсировала в такт заклинаниям Мастеров. Сил не оставалось, но все внутри Фергуса кричало и рвалось туда, где Грея забирали прочь в неизвестность, от которой он когда-то бежал. Он ничего не мог сделать, не мог подняться и забрать его и от этого ненавидел себя гораздо больше, чем своего учителя.
Его ненавистью можно было бы уничтожить весь мир, но пентаграмма закрывала его в себе, оберегая Крестейр от чудовища.
Прежде чем окунуться в бесконечную темную пелену, наполненную отчаянной злобой и обжигающей нутро болью, Фергус услышал родной голос в последний раз.
– Фергус?..
Глава 10
Они стояли плечом к плечу на ступенях императорского дворца, и люди Ордо Юниус перед ними заполонили практически весь двор. Грейден обнажил лезвие трости и достал фулу, заметив ручных тварей среди людей.
– Так много, – едва слышно прошептала Мейбл, но сильнее сжала рукоять клинка. – Чего они ждут?
– Что мы нападем первыми, – ответил Алоизас. – Чтобы в итоге свалить все на нас.
– Не дождутся, – раскрыв костяную пасть,
